Пропавшая кузина (СИ)

Заодно пришлось получить от Альберта и доктора Грубера ударную дозу товарищеской критики на тему моего нездорового паникерства и того, как мы все счастливо избежали нежелательной встречи с подчиненными фон Прюлля, каковая несомненно случилась бы, послушай они меня вчера. Хорошо хоть Кати молчала, а мнением Герхарда мы на этот раз не интересовались. Кати в конце концов пришла мне на выручку, переключив внимание на себя — выгнала всех нас из дома, а через несколько минут вышла на двор и сама, уже в дирндле. У Хефера оказался, что называется, глаз-алмаз, с размером он угадал в самую точку, и смотрелась Катарина в новом наряде очень… ну, скажем так, привлекательно. Вот только…

— Кати, ты завязала тесемки передника справа, — обратил ее внимание я, — а надо слева.

— Почему? — удивилась она.

— Справа узел завязывают замужние женщины и помолвленные невесты, свободные девушки делают узел слева, вдовы — посередине или сзади, — насчет правил завязывания тесемок меня просветили в свое время Герта с Анькой[31]. — Хотя… Оставь так.

— Не хочешь, чтобы крестьянские парни пытались со мной знакомиться? — догадалась Кати.

— Именно, а то мы с Альбертом замучаемся отгонять их от тебя, — подтвердил я ее догадку.

Льдисто-голубые глаза девушки неожиданно весело сверкнули. Что ж, раз наряд ей понравился, тем лучше. А вообще она умничка. И линию поведения выбрала единственно в нашей ситуации правильную — быть в центре общего внимания, но своего предпочтения никому не отдавать. Потому как выказывать то самое предпочтение Катарина могла только мне. Почему именно мне? Так больше же некому. Альберт — родственник, доктор Грубер и Герхард чести принадлежать к благородному сословию не имеют, вот я один-единственный и остаюсь. А я как-то не горел желанием закручивать интрижку на виду у всех. Катарина мне, конечно же, нравилась, и при других обстоятельствах я, может, и попробовал бы за ней приударить, но не здесь и не сейчас.

…Следующий день нашего вынужденного отдыха начался вроде бы вполне привычно, но обратив внимание на некоторые изменения в поведении Катарины, я пришел к выводу, что пора готовиться к неприятностям. Как-то очень уж старательно она прятала лицо, когда оно становилось задумчиво-встревоженным, и за утро такое случилось не раз, не два и не пять. Улучив момент, когда Катарина вышла из дома, вышел и я, заняв позицию на лавке и делая вид, что просто сижу и отдыхаю, а вовсе не жду возвращения нашей хозяйки из приюта смиренного уединения.

— Что-то не так с доктором Грубером? — тихо спросил я, когда девушка присела рядом.

— Рана начинает гноиться, — так же тихо ответила она. — Дня три-четыре еще, и надо будет срочно везти его к врачу. А ты молодец, догадался…

— Не догадался, а заметил, — поправил я. — Ты очень встревожилась, когда сделала ему перевязку.

Кати очень внимательно, слегка даже переступив за грань приличий, посмотрела на меня. Похоже, оценивала, уж не знаю, по каким критериям.

— Мы еще долго будем здесь скрываться? — спросила она.

— Не знаю, — честно признался я, и, чтобы хоть как-то ее обнадежить, добавил: — Но про три-четыре дня я тебя услышал.

— Мне иногда кажется, что из вас с Альбертом старший ты, а не он, — едва заметно улыбнулась девушка.

— Мне тоже, — улыбнулся я.

Кати снова уткнулась в меня внимательным взглядом, но надолго ее серьезности не хватило. Сначала она как-то не очень уверенно улыбнулась, потом улыбка приобрела хитренький оттенок, а затем девушка неожиданно рассмеялась. Я тоже решил пару раз хохотнуть, так, чисто из вежливости, чтобы поддержать Катарину, но не удержался, и пару минут мы с ней заливисто и неудержимо смеялись хорошо слаженным дуэтом. Если честно, не смеялись даже а натурально ржали как лошади. И с чего бы это вдруг, спрашивается?

— Что тут у вас такого смешного? — Альберт, похоже, как раз на наш смех и вышел из дома.

— О, это наш с Алексом секрет! — Кати постреляла глазками то в меня, то в кузена.

— Даже так? У вас уже секреты от меня? — Альберт театрально вздохнул. — Ах, Кати, на что ты меня обрекаешь? Мне же со всеми соседями драться на дуэлях придется, если они узнают, что я позволил Алексу увезти из наших краев такую невесту!

— Тогда не страшно, — отмахнулась Катарина. — После этих дуэлей у нас в округе и женихов не останется!

Альберт горделиво подбоченился. Ну прям герой-победитель! Да, вот так женщины нас и читают, как открытую книгу — мне-то раньше и в голову не приходило, что я ощущаю себя старше Шлиппенбаха, а тут Кати сказала, и все, не поспоришь. Потому что так оно и есть.

Кстати, а что я все «Кати» да «Кати»? Или я тут совсем онемечился? Если уж Анна Грау у меня Анькой Седовой стала, то баронесса фон Майхоффен будет Катей. Пока для себя буду ее так звать, появится повод — назову и лично.