Пропавшая нимфа

На следующий день он сунул контролеру несколько банкнотов и устроился в первом классе. Это могущество денег пришло к нему слишком поздно. Если бы перед войной он был богат… если бы мог предложить Мадлен… ну, опять эта старая история! Еще недоставало зажигалку сохранить! Теперь ничто не мешало опустить стекло и выбросить ее наружу. Существуют предметы, которые медленно, но верно отравляют жизнь. Например, бриллианты. Тогда почему не зажигалки? Нет, от нее он не сможет отделаться. Она была доказательством того, что он мог бы стать счастливым. Ему бы хотелось, чтобы эту вещь положили с ним, когда он умрет. Пойти под землю с зажигалкой, вот еще бредовая идея! Он стал вспоминать свое детство, свои мечты. Прижавшись ртом к занавеске, Флавье смотрел на мелькавшие за окном дома, людей… Может быть, в Ницце он купит себе виллу и станет разгуливать, ни о чем не думая, особенно по ночам! Ах! Не думать ни о чем! Понемногу он задремал.

Когда скорый остановился в Марселе, Флавье вышел. Конечно, он не станет задерживаться в этом городе. К нему подошел служащий.

– Ваш билет дает вам право остановки на восемь дней.

Итак, бесполезно плутовать. Все равно потом придется уехать. Да и спешка ни к чему не приведет. Он поднял руку, подзывая такси.

– В «Асторию».

– «Вальдорф Астория»?

– Естественно, – ответил Флавье.

В холле огромного отеля он осторожно осмотрелся. Он хорошо знал, что это было игрой, и играл, пугая самого себя.

– Вам на несколько дней?

– Э… да… может быть, на восемь.

– У нас есть только очень большой номер первого класса с уютным салоном.

– Мне безразлично.

Это ему даже нравилось. Он нуждался в роскоши, чтобы верить в комедию, которую сам затеял. В лифте он спросил у служащего:

– Когда генерал де Голль приезжал в Марсель?

– Восемь дней назад, в воскресенье.

Флавье стал рассчитывать. Двенадцать дней – это много.

– Вы случайно не замечали здесь невысокого мужчину средних лет, очень элегантного, у него еще жемчужина в галстуке?

Он ждал ответа с волнением, хотя и знал, что это ни к чему не приведет.

– Нет, не замечал, – сказал лифтер, – здесь бывает столько – народу!

Что ж, это следовало предвидеть. Флавье закрыл дверь на ключ. Старая привычка, у него всегда была причуда запираться. Он побрился и переоделся. Это составляло часть игры. Его руки дрожали, а глаза, которые он увидел в зеркале ванной, блестели, как у актера. Он небрежно спустился по широкой лестнице и направился к бару, засунув одну руку в карман. Его взгляд рыскал вправо и влево, останавливаясь на каждой женщине. Он поискал табурет.

– Виски!

Вокруг небольшой танцевальной площадки в громадных креслах болтали люди. Многие стояли с сигаретами, всюду слышались говор, смех, приятная музыка. Жизнь была как в сказке. Флавье быстро выпил. Почувствовал жар и был уже готов. Готов к чему?..

– Еще!

К тому, чтобы вынести их присутствие без дрожи. Один раз увидеть и уйти. Он не просил большего. Может быть… в ресторане? Он направился к гигантскому обеденному залу. Гарсон тут же проводил его к столику.

– Месье один?

– Да, – равнодушно ответил Флавье.

Немного ошеломленный светом и блеском, он присел на стул, не смея пока рассматривать обедающих. Потом почти наугад выбрал несколько блюд и стал медленно поворачивать голову. Много офицеров, мало женщин, никто не обращал на него внимания. Один в своем углу, не интересующий никого, он внезапно понял, что зря теряет время: вероятнее всего, пара, увиденная в кино, никогда не останавливалась в этом отеле. Камера случайно захватила их. А тогда? Неужели обыскивать весь город? И для чего? Чтобы найти женщину, которая смутно напоминала Мадлен. Нет, ему не следовало приезжать сюда, теперь оставалось только вернуться в Дакар и заняться своими скучными обязанностями. Там тоже найдутся клиники, если он действительно хочет выздороветь.

– Кофе? Ликеры.

– Да, марибель.

Время шло. Он курил, глаза его помутнели, вспотела голова. Одни люди вставали, другие приходили. Бесполезно оставаться здесь на восемь дней. Завтра же надо уехать в Ниццу и немного отдохнуть, прежде чем сказать Франции: «Прощай». Он встал и с трудом выпрямился. Зала опустела. В зеркалах отразилась его худая фигура, неуверенно пробирающаяся между столиками. Он как можно медленнее поднимался по лестнице, чтобы испытать последний шанс, но встретился только с двумя американцами, которые спускались бегом. В своей комнате он сбросил с себя одежду и лег. Но заснул с трудом и во сне все еще искал что-то ускользающее от него.

Проснувшись утром, он ощутил будто вкус крови во рту и почувствовал себя разбитым. Ему с трудом удалось встать. Вот до чего он дошел. Если бы он забыл эту женщину в сороковом, если бы не томился но ней, ему не пришлось бы лечиться… А теперь он, может быть, уже приговорен… Он оделся, торопясь получить необходимые справки.