Пропавшая нимфа

– Почему же она не отвела ее?

– Для этого требуется мужская сила.

– Да, понятно. Значит, она оставила двери в гараже открытыми?

– Да.

– Откуда вы все это знаете? Ведь вы лежали в постели, не так ли?

– Мне было слышно, как она возится возле двери. Ну а потом, выйдя сегодня утром, я все разглядел.

– Ладно. Продолжайте.

– Я лежал в постели, притворяясь спящим.

– В то время, как она вошла?

– Да.

– Почему же вы не постарались выяснить, где она была?

– Не знаю. Боялся того, что могу от нее услышать.

– Ну, например?

– А вдруг бы она сказала мне такое… такое…

Перри Мейсон неотрывно смотрел в красновато-карие глаза.

– Ну, заканчивайте.

Монтейн глубоко вздохнул.

– Если бы ваша жена уехала из дома среди ночи и… – начал он.

– Я холостяк. Так что на меня не ссылайтесь. Оперируйте одними фактами.

Монтейн заерзал в кресле, откинул со лба надоедливую прядь волос.

– Моя жена очень скрытная особа. Она не слишком-то много рассказывает о себе и своих делах. Наверное, это результат того, что ей приходилось самой зарабатывать на жизнь и ни перед кем не отчитываться. Во всяком случае, если она сама не пожелает что-то поведать, откровенности от нее не дождешься.

– Это мне еще ничего не объясняет.

– Она дружила… дружит с одним хирургом, который работает в больнице «Саннисайд».

– Как его зовут?

– Доктор Милсоп, Клод Милсоп.

– И вы вообразили, что она поехала к нему на свидание?

Монтейн сначала кивнул, потом отрицательно покачал головой и снова кивнул.

– И не стали ее расспрашивать, опасаясь, что ваши подозрения, подтвердятся?

– Да, тогда испугался.

– Что же произошло потом?

– Утром я сообразил, как в действительности обстояло дело!

– Когда вы это сообразили?

– Увидав газету.

– А конкретнее?

– С час назад.

– Где?

– В маленьком ночном ресторане, где остановился позавтракать.

– До этого вы не ели?

– Нет. Я поднялся сегодня очень рано. Даже не знаю, который был час. Заварил черный кофе и выпил две или три чашки подряд. Потом вышел погулять и забрел в этот ресторанчик на обратном пути. Там уже были газеты.

– Жена знала, что вы ушли?

– Да. Она встала, когда я заваривал кофе.

– И ничего не говорила?

– Спросила, как мне спалось.

– Что вы ответили?

– Сказал, будто спал так крепко, что вообще ничего не слышал. Даже ни разу не повернулся во сне.

– Больше она ничего не сказала?

– Только то, что сама спала очень плохо. Что, наверное, ей тоже надо было выпить шоколаду. Но будто под утро крепко заснула.

– Скажите, она спала, хорошо после того, как вернулась?

– Нет. Думаю, даже принимала снотворное. Я слышал, как она ходила в ванную. Ведь она медсестра. Но даже потом ворочалась и вздыхала.

– Как она сегодня выглядит?

– Отвратительно.

– Но сказала, что спала хорошо.

– Да. Под утро.

– И вы не стали опровергать ее ложь?

– Нет.

– Промолчали?

– Да.

– Кофе заварили сразу, как только встали?

– Видите ли, мне неприятно признаваться в подобных вещах, но что сделано, то сделано. Поднявшись, я заметил на зеркале сумочку жены. Рода тогда уже успокоилась под действием снотворного. Я открыл ее и заглянул внутрь.

– Зачем?

– Надеялся найти какое-то объяснение…

– Объяснение чего?

– Куда она ездила.

– Но вы же ее не спросили, потому что боялись услышать правду.

– Тогда я находился в ужасном состоянии. Вы не представляете, какие муки я перенес за эти ночные часы. Не забывайте, что мне к тому же приходилось притворяться находящимся под воздействием наркотика. Я опасался повернуться лишний раз или вздохнуть. Лежал неподвижно с открытыми глазами. Это была настоящая пытка. Я слышал бой часов каждый час и…

– Что вы нашли в сумочке?

– Телеграмму на имя Р. Монтейн по Ист Пелтон-авеню, 128. Она была подписана «Грегори» и гласила: «Жду вашего окончательного ответа пять часов сегодня крайний срок».

– Вы забрали себе послание?

– Нет. Положил обратно. Но я еще не все рассказал.

– Так рассказывайте же. Почему мне приходится буквально все вытягивать из вас по каплям?

– На телеграмме карандашом было написано имя и адрес: «Грегори Моксли, Норвалк-авеню, 316».

– Имя и адрес убитого, – задумчиво произнес Мейсон.

Монтейн быстро кивнул головой.

– Вы не заметили ключей в сумочке?

– Нет, не заметил. Понимаете, тогда я вообще перестал что-либо замечать. Как только нашел телеграмму и прочитал, мне показалось, что теперь причина ее ночной поездки совершенно ясна.

– То есть, это не было свиданием с доктором Милсопом?

– Нет, я думаю, что именно с ним. Только не сразу это сообразил.

– Почему же вы говорите о Милсопе?

– Я доберусь и до этого.

Ради бога, не тяните.

– После того как жена уехала, я был в агонии. И наконец решил отправиться к доктору Милсопу и объявить, что мне известно об их дружбе. А пока просто позвонить.

– Ну и что бы это дало?

– Не знаю.

– Так или иначе, но вы ему позвонили?

– Да.

– Когда?

– Около двух часов.

– Что произошло?

– Сначала слышались длинные гудки. Через некоторое время заспанным голосом ответил японец-слуга. Я сказал, что мне необходимо немедленно поговорить с доктором Милсопом по поводу острого приступа болезни.

– Вы назвали свое имя?

– Нет.

– Ну и что ответил японец?

– Что доктор уехал по вызову.