Пропавшая нимфа

– Напрасно нервничаете, доктор. Если бы ваш пациент вел себя, как вы сейчас, интересно, какой бы диагноз вы ему поставили?

Выслушав эту тираду, я решил не давать ему больше повода издеваться надо мной и вообще перестать отвечать. Его наглость и самодовольство перешли всякие границы.

– Поскольку я никогда не был в тюрьме, то могу судить о ней только со слов других, имевших такой опыт. Вы же интеллигентный человек, доктор, и должны иметь хотя бы немного философского отношения к жизни…

– К чему вы клоните?

– Миллионы мужчин, женщин и детей познали во время войны ужасы концлагерей. Поверьте, там условия были намного хуже, чем у вас!

– Повторяю: к чему вы клоните?

Он картинно поднял руку и продолжил:

– Разрешите мне закончить. Эти люди утратили свободу без всякой вины, по религиозным, расовым или политическим причинам. Большинство из них умерло, погибло в невыносимых мучениях. Они заслужили такую участь не больше, чем вы, доктор Спенсер. Говорю это, чтобы вы уяснили: пять лет тюремного заключения – сущая безделица по сравнению с настоящими страданиями.

– В понимании тех, по чьей вине эти пять лет возникли!

Моя реплика не претендовала ни на глубину, ни на остроумие, просто я был поражен аморальной логикой собеседника.

– Да, пять лет – ничто в нашей жизни, – невозмутимо продолжал он. – И лучшее доказательство тому – те же пленники концлагерей. Ведь они, несмотря на непереносимые муки, были готовы на все, лишь бы уцелеть.

– Инстинкт самосохранения силен в каждом живом существе.

– Зачем же вы делаете все возможное, чтобы умереть?

Так вот к чему он разглагольствовал. Я напрягся, понимая, что мы подошли к решающему моменту.

– Да, доктор, вы не раз искушали судьбу. Начиная со стремления встретиться с Моникой Вотье.

– Которую вы убили, чтобы заставить молчать?

Он презрительно пожал плечами.

– Если бы меня послушали, ее бы убили еще пять лет назад. Я никогда не доверял обещанию женщины хранить тайну.

Мороз пробежал по моей спине. Под внешним лоском и изысканными манерами скрывался настоящий безжалостный убийца.

– Затем вам как-то удалось напасть на след Марселя Бланка. Надо отдать должное: действовали вы очень искусно, проявили поразительное терпение и находчивость.

– Пять лет – достаточный срок, чтобы во многом разобраться и сделать необходимые выводы.

– Мы никогда не сомневались в вашем уме, доктор. И все же вы допустили непростительный промах. Зачем было приходить сюда? Очевидно, Марсель вам рассказал обо мне?

– Нет, он сообщил только название вашей яхты. Просто мне повезло.

– Ну, как сказать. Мы с Марселем случайно встретились на улице в Санта-Терезе около года назад. Он меня узнал. Когда нам стало известно о вашем интересе к Монике Вотье, мы решили действовать, но вы опередили. Если бы мои помощники послушали меня, эти свидетели были бы давно ликвидированы вместе с вами. В наши дни организовать такой пустяк, как наезд автомобиля, ничего не стоит, проще простого. На их смерть никто бы не обратил внимания.

Я отвернулся, не в силах больше вынести холодного взгляда его светло-серых глаз из-под очков. И действительно ли это Ван Воорен? Скорее, какой-нибудь уцелевший гитлеровский офицер, удравший от справедливого возмездия.

Похоже, он угадал мои мысли, так как счел нужным добавить:

– Лично я считал, что ваша профессия и специальность, доктор, должны были выработать у вас умение держать себя в руках, контролировать свои эмоции. Очевидно, я ошибся.

Я сделал над собой усилие, чтобы не дать волю чувствам и не потерять способность здраво рассуждать.

– Миссия врача, его святая обязанность – бороться с людскими страданиями, предельно уважать и ценить человеческую жизнь, во всяком случае, не наносить ей вреда. Таков был завет Эскулапа. Мне пришлось узнать в тюрьме самых разных убийц. Заявляю с полной ответственностью, что они не были столь отвратительны, как вы с вашими потугами на философию. Это типично фашистские рассуждения. Те убийцы нарушали закон, – но вовсе не из корысти, и дорого заплатили за свои преступления.

Он иронически улыбнулся.

– Бее это чистейшая демагогия, пустые и глупые разговоры об обязательном возмездии за содеянное зло. «Око за око, зуб за зуб» – это же натуральное средневековье!

Он взглянул на свои часы.

– К сожалению, доктор, я должен прервать нашу интереснейшую беседу. Сейчас мы встретимся в море с друзьями, я договорился с ними о свидании., поэтому мое присутствие на палубе необходимо.

Меня же мучил один вопрос, я не выдержал и задал его:

– Полагаю, вы меня убьете?

Он встал, продолжая все так же улыбаться.

– Кажется, доктор, вы сами этого добивались.

– Три убийства – многовато. Или вы со мной не согласны?

– Все зависит от того, как смотреть на вещи. Проще говоря, я к любому вопросу подхожу с позиции: стоит ли игра свеч. Когда избираешь такой род занятий, как наш, не следует калечить и ограничивать свою психику вредной сентиментальностью. В один прекрасный день это может обернуться против тебя же.

– А почему вы не передадите меня полиции?!

Я воскликнул это только из-за того, что полностью осознал безнадежность своего положения.