Пропавшая сестра

Быстро выхожу из магазина. Меня распирает от эмоций, когда я подхожу к двери подъезда и всовываю тюремный ключ в замочную скважину. Как можно гордиться свастикой в наше время?! Зайдя в квартиру, громко хлопаю дверью, будто хочу отпугнуть кого-то, кто идет за мной по пятам. Сердце колотится о ребра, воздуха в легких не хватает. Слабый уличный свет просачивается сквозь ставни. Тени тянутся ко мне через комнату, и кажется, что они с каждой секундой становятся все длиннее.

Сквозь темноту ночи мерещится ухмылка кассира в магазине. Может, он хотел продемонстрировать превосходство своей собственной «чистой» расы перед моей, «смешанной»?

А может, он просто принял меня за мою пропавшую сестру?

Глава 6 День второй. Понедельник

Морг расположился на маленьком островке между левым и правым берегами Сены, будто ни один из них не хотел иметь со смертью ничего общего. Шум улицы едва просачивается сквозь аккуратно подстриженную живую изгородь, идущую вдоль тротуара. С плывущего по Сене прогулочного кораблика доносится голос экскурсовода, что-то вещающего по-французски.

Я останавливаюсь перед величественной аркой, чтобы понежиться в лучах утреннего солнца, почувствовать связь с чем-то еще неведомым, что обязательно скоро узнаю об этом городе. Анжела вела ночной образ жизни, а я всегда была жаворонком. Очень странно быть здесь без нее. Порой я представляла, как однажды навещу ее через несколько лет после окончания медицинской школы, с мужем, а может быть, даже и с ребенком, полностью защищенная от ее нападок. Когда я смогу сказать себе и ей, что достигла того, чего хотела, чего бы это ни стоило нам обеим. Мой муж будет заботиться о ребенке, а я — заниматься онкологическими исследованиями. Он станет следить за порядком в доме и готовить ужин, ожидая моего прихода с работы в семь вечера. Муж будет идеальным домохозяином и поможет мне поверить в то, что я всей своей жизнью заслужила этот маленький уголок семейного счастья.

Резные узоры украшают бронзовую дверь под аркой. Над ней — простой крест и надпись по-латыни, наверное, что-нибудь вроде: «Мертвецы не лгут». Передо мной огромное кирпичное здание парижского морга — найдутся ли там ответы на мои вопросы об Анжеле?

Вчера вечером я еще раз просмотрела все папки на ее ноутбуке, пролистала торрент-файлы и закладки веб-страниц, но не нашла ничего интересного. Попробовала порыться в ее коробках, но меня хватило только на одежду и коллекцию картонных подставок под пивные кружки. А потом сказала себе «стоп» — сначала нужно убедиться в том, что тело, вытащенное из реки, принадлежит Анжеле. Остальное — потом.

Божественное расследование. Что она имела в виду? «Божественное» в смысле как в «Божественной комедии»? Религиозное? Или в смысле «крутое», «обалденное»? А «расследование» — это из научного лексикона или криминального? Она сама его проводила или предлагает провести его мне?

Пост в блоге Анжелы датирован первым июня 2014 года. Это конец нашего первого года обучения в колледже. Однако она могла поставить дату задним числом, чтобы дать еще одну зацепку. Зацепку за что? А что означают эти одиннадцать цифр? Может быть, вообще ничего. Может, это просто какой-то компьютерный дежурный код.

Около трех часов ночи я вырубилась, гадая, каким будет мой мир через шесть часов. Какую правду я узнаю за стенами морга?

Она внутри этого здания?

Или ее там нет?

Телефон звонит, прерывая мои размышления над парадоксом кота Шредингера. На дисплее высвечивается надпись: «Инспектор Валентин». Плохой знак. Он уже должен быть здесь.

— Доброе утро, мисс Дарби. Прошу прощения, но я не смогу сопровождать вас в морге.

— Как? Почему?

Он откашливается.

— В деле произошел неожиданный поворот. Директор морга сопроводит вас и ответит на все вопросы. Я еще раз прошу прощения, что бросаю вас в такой важный для вас момент, но опознание нужно обязательно произвести именно сегодня, до вашего завтрашнего отъезда.

— Да, понимаю. Спасибо.

Я сбрасываю звонок и тянусь к ручке двери. Интересно, что значит: «В деле произошел поворот». В деле. Не в нашем деле или не в вашем деле, а просто в деле. И это уже второй плохой знак. А еще нет и девяти утра.

— Bonjour, — раздается хриплый голос. В пустом вестибюле меня встречает охранник средних лет. С его рубашки на пол сыплются хлебные крошки; из мусорного ведра рядом выглядывает обертка от печенья. Я пытаюсь выудить из глубин сознания какие-нибудь приветственные фразы на французском.

— Bonjour, monsieur, — наконец, выдавливаю я. — Parlez-vous anglais?[13]

Лицо охранника расплывается в глупой улыбке.

— Нэмношка.

Ладно, попробуем снова.

— Мне нужен… directeur de la morgue[14].

Он вытягивается, как на параде.

— Suivez-moi.