Пропавшая ватага

– От моря недалеко, – охотно отвечал парнишка. – Пешком вверх по ручью меньше чем за полдня дойти можно. Не, какие там стражи, вы что? Что у нас стеречь-то? Да и чужих тут нет… Русские? Ах да, были два лета назад – я им еще прислуживал, вот и говорить наловчился. Но сейчас – уплыли к себе в острог, да. А жителей у нас много, с полсотни, правда, по большей части – женщины, охотников мало, взрослых мужчины всего-то едва ль наберется с десяток. Почему так? Известно почему, ха! Все в город подались, что им в деревне делать-то? Ни славы, ни подвигов – одна скука. Золото? Ну да, есть, а как же ему не быть-то, коль у нас ручей – с золотым песком. Что грязи! В храме три больших идола – не унести вдвоем, да еще две дюжины мелких.

– Мелких – это каких? – дотошно уточнил Фогерти.

Парнишка весело улыбнулся:

– Ну, вот – с руку.

– Спросите, почему он нас не боится? – глухо промолвил капитан.

– А что вас, бледнокожих, бояться? У нас же с вами – мир. Наши люди – в остроге, ваши – в городе, у нас.

– Похоже, он принимает нас за русских, сэр, – кондотьер почесал за ухом.

– Не «похоже», а принимает, – усмехнулся сэр Джон. – Ничего удивительного, для дикарей все цивилизованные люди на одно лицо. Да! Как я понял, речь шла о заложниках? Их люди – в крепости, русские – в городе… Ну, нам этот город пока без надобности. Вот что, Джеймс, вы спросите его о дороге в селение, о драконах, потом напоите и отправьте в трюм – спать. А мы тем временем организуем разведку… и, чем черт не шутит, сразу же за нею – и рейд! Если возьмем достаточно золота, можно будет задуматься и о возвращении домой, в Англию. Северное лето короткое, следует торопиться.

– Домой? Домой бы неплохо, сэр.

– Клянусь дьяволом, мы привезем с собой золота ничуть не меньше, чем было у Дрейка! Кстати, «Святая Анна» куда вместительнее, нежели «Золотая Лань».

На разведку вновь отправился Фогерти, прихватив с собой полдюжины матросов. Быстро обнаружив указанный болтливым дикаренышем неширокой ручей с вкусной и прохладной водою, рейдеры быстро зашагали вверх по течению, пользуясь узкой, заросшей травою, тропинкой. Вокруг пели птицы, порхали над ручьем разноцветные бабочки и синекрылые жужжащие стрекозы. Частенько, хватая на лету мух, с шумом выпрыгивала из воды крупная серебряная форель, по всему видно было, что здешние места видали человека не столь уж и часто, и это несколько нервировало привыкшего к осторожности Джеймса. Ведь раз где-то неподалеку селение, так должны быть и люди – рыбаки, охотники, пастухи, сборщицы трав и ягод. Впрочем, все они вполне могли промышлять и совсем рядом с селением, коли уж там и в самом деле были благодатные для охоты и рыболовства места.

Тем не менее отряд несколько раз останавливался, и Фогерти высылал вперед парочку особо приметливых матросов – приглядеться, наметить путь. Опытный кондотьер и сам примечал любую мелочь, и требовал того же от своих людей. Те подчинялись своему командиру беспрекословно, вместе бывали не раз в переделках, да и сейчас были не на уютном и обжитом корабле, а в джунглях. Да-да, именно так – в самых настоящих джунглях, кои многие либо помнили, либо хорошо представляли себе по рассказам приятелей. Правда, здешние джунгли были немного странные – густой подлесок, почти непроходимые кусты и переплетенные лианами пальмы перемежались островками буковых рощ, духовитыми зарослями смородины и нежно-зелеными лужайками, усыпанными крупными ромашками и васильками.

Некоторые моряки вздыхали:

– Прямо как у нас, в Девоншире.

– И у нас в Корнуолле ничуть не хуже.

– И в Дорсете есть места…

– Эх, выстроить бы домик в такой вот роще! Купить вот такие луга, завести овец…

– И стричь себе шерсть да складывать соверен к соверену, верно, Фил?

– Так, тихо все! – вдруг насторожился Фогерти.

Все матросы его тотчас же ощетинились палашами и загодя заряженными аркебузами, используемыми именно для таких вот рейдов. В два раза легче, чем мушкет, снаряженные малой свинцовой пулей, они, конечно, не обладали большой разрушительной силой, даже кирасу не всегда могли пробить, зато были куда удобнее мушкета в походе. Часть аркебуз имела фитильные замки, часть же – новомодные колесцовые, с пружиной и крутящимся колесиком с закрепленными в нем осколками кремня, высекавшими искру. Пружина заводилась особым ключом и частенько ломалась, зато такой замок позволял вести бой в любой дождь, чего никак нельзя было сказать о фитильных мушкетах.

– Вон там, в кустах, – кондотьер повел стволом аркебуза и тихим голосом приказал: – Джонс, Эшли – гляньте.

Молча кивнув, парни беззвучно исчезли в зарослях, вскоре появившись с противоположной стороны и помахавши – чтоб невзначай не пристрелили – руками.

– Вот, – выбравшись к ручью, долговязый Джонс подкинул на руке увесистую палку с круглым отверстием на конце. – Только это, сэр. Привешена к дереву, а ниже – по кустам – веревки. Тонкие, но мы заметили. Их заденешь – палка о дерево застучит, издалека слышно.

– Понятно.