Пропавшее войско

Услышав этот приказ, всадники стремительно спустились на дно канала, и каждый стал во главе своего отряда. Воины, нарушив строй, тотчас же бросились к противоположному берегу: каждый стремился как можно быстрее подняться на кручу. Наш обоз — повозки, вьючные животные, женщины и те из мужчин, кто не принимал участия в сражении, — добрался до дна канала и с трудом продвигался дальше. Я начинала думать, что нас решили бросить на произвол судьбы. Потом увидела, как два воина на противоположной стороне размахивают руками, словно показывая нам, чтобы мы поскорее догнали их, но я не хотела покидать остальных. Когда мы начали карабкаться наверх, услышала за спиной топот копыт и поняла, что все кончено. Однако это оказались наши: разведчики под командованием Ксена, подававшие знаки и теперь стремглав спускавшиеся по тропинке.

Ксен закричал:

— Бросайте повозки, бегите скорее! Бросайте повозки!

Разведчики повторяли те же слова:

— Вперед, бегите что есть мочи, бросайте повозки, они догоняют нас!

Мы все сошли на землю и стали торопливо, как могли, карабкаться на крутой берег канала. Я увидела Мелиссу: она спотыкалась и при каждом шаге вскрикивала от боли, — и поспешила ей на помощь. Домашние сандалии плохо годились для прогулок по земле, а ноги красавицы никогда прежде не ступали по острым камням и осколкам булыжников, поэтому она все время ранилась. Я потащила ее вперед, но у меня не получалось. Запыхалась, отчаялась и что было сил заорала:

— Ксе-е-ен!

Тут же обнаружила его поблизости и разглядела под шлемом улыбку. Он спустился прежде, чем я позвала его.

Всего за несколько мгновений он втащил нас на берег, а другие воины сделали то же с остальными моими товарищами по несчастью.

— Все прячьтесь за эту скалу! — велел Софос, и мы подчинились, поскольку за нашими спинами уже раздавался топот копыт. Оказавшись в укрытии и еле переводя дух, я оглянулась в ту сторону, куда побежали Софос и Ксен, но… ничего не увидела!

— Где же они? — воскликнула я.

— Они оставили нас одних, — плаксиво проговорила Мелисса. — Сбежали.

— Не говори глупостей. Они ведь пешие, как и мы, так что не могут никуда деться. Тсс! — Я велела ей молчать, так как персидские всадники уже оказались за скалами, торчавшими над берегом.

Верховые остановились в недоумении, окидывая взглядом пустынную степь, поросшую сухой травой. В полной тишине слышалось лишь дуновение ветра, поднимавшего в воздух белые шапки одуванчиков. Так продолжалось недолго. Эхом отразился от скал пронзительный, мерный клич, вслед за ним раздался лязг металла. Наши, до сего момента, словно невидимки, притаившиеся в траве, вскочили на ноги — все разом, в боевом построении! Десять тысяч щитов сомкнулись, точно бронзовая стена, десять тысяч копий угрожающе выдвинулись вперед, тысячи красных плащей развевались на ветру словно знамена; шлемы скрыли лица. Я никогда прежде не видела спартанцев такими, никогда раньше они не выглядели столь впечатляюще. Под бронзой, открывавшей лишь глаза и рот, воины казались призрачными существами. Глаза сверкали, словно молнии во мраке, любое движение головы выглядело угрожающим. Врагам, стоявшим перед ними с открытыми лицами, могло показаться, что под этими масками таится какая-то свирепая сила. Когда лицо непроницаемо, обо всем остальном остается только догадываться.

Персидские всадники попытались преодолеть растерянность и по приказу военачальника начали атаку, но наши находились слишком близко и уже перешли в наступление. Лошадям негде было разогнаться, и через несколько мгновений на них уже были устремлены копья. Фаланга двигалась вперед словно исполинская волна, и никто не мог ей противостоять. Напрасно всадники старались отразить атаку. Ряды греков лишь плотнее смыкались, задние шеренги подпирали впередистоящих, копья вонзались в тела врагов, и вскоре схватка превратилась в резню. Я в ужасе смотрела, как люди и кони падали на дно канала, оставляя на острых камнях, подобных лезвиям, кровь и куски плоти.

Потом фаланга расступилась, пропуская вперед лучников, пращников и метателей копий, и вслед отступающим полетел смертоносный дождь. Когда же наконец у нас появилась возможность заглянуть за край пропасти, в ясном небе торжественно сияло солнце, но земля… земля представляла собой страшное зрелище. Отряд персидской конницы превратился в кровавое месиво, и от душераздирающих стонов умирающих холодело сердце. Но это был еще не конец.

Софос счел открывшуюся взорам картину недостаточно жуткой, он захотел обречь воинов Тиссаферна на безграничную муку. Им предстояло узнать, каково бывает наказание за предательство, на себе ощутить ярость воинов в красных плащах, у которых обманом отняли полководцев.

Отряду фракийцев под началом Тимасия-дарданца велели всевозможными способами надругаться над трупами, используя топоры, палицы и молоты. Я развернулась и побежала прочь, а потом спряталась за камнем и оставалась там до тех пор, пока Ксен не позвал меня: настала пора выступать.