Пропавшее войско

— Мне кажется, это самый разумный выход; будем надеяться, все пройдет удачно. С другой стороны, у нас не очень-то большой выбор. Персы явно продемонстрировали свои намерения. Они лишили нас полководцев, а теперь хотят перебить всех до единого. Ни Артаксеркс, ни Тиссаферн не желают, чтобы хоть кто-то из нас добрался до моря и рассказал о том, как войско спартанцев дошло почти до самого Вавилона.

Он говорил правду: речь шла не только о мести. Персы пытались не допустить распространения сведений, угрожавших существованию империи.

Софос обернулся к другим военачальникам:

— Организуйте смены для часов отдыха и все остальное. О привалах буду сообщать я, устным приказом.

— Есть еще кое-что, — произнес Ксен. — Нам нужна конница, пусть даже небольшая: не для противостояния персам, но для того, чтобы хотя бы наблюдать за ними с близкого расстояния, как во время последнего сражения, а также отправляться в разведку, на поиски наиболее подходящих переходов.

— Где же мы возьмем лошадей? — спросил Тимасий.

— Выпряжем из повозок, — ответил Ксен, и при этих словах я чуть не выронила из рук кувшин. Это означало, что придется отказаться от удобного средства передвижения. — Как только мы доберемся до подножия гор, — продолжал он спокойно, — нам все равно придется их оставить.

Я подумала об израненных ногах Мелиссы, да и о своих тоже, и у меня ком подступил к горлу. Как поспевать за остальными? А та беременная девушка, которую видела на одной из повозок, — что с ней будет? И сколько таких еще? Софос пообещал, что никого не бросит, но ведь он имел в виду только воинов. Я боялась, что женщин это не касается. Однако все уже было решено. Начинали проявляться самые тяжкие последствия выбора, что я сделала, когда сбежала с Ксеном.

Военачальники ушли один за другим, каждый вернулся к своему отряду. Софос изменился с тех пор, как вышел из тени. Он без труда занял место Клеарха, сумел добиться того, чтобы воины без каких-либо возражений избрали его. Как будто навязал свое присутствие, свой тембр голоса, блеск глаз, манеру поведения человека, знающего, чего хочет и к чему стремится.

Софос покорил всех воинов, от первого до последнего, благодаря какому-то особому обаянию. Выходя из нашей палатки, он пристально посмотрел на Ксена, положил руку ему на плечо и сказал:

— Вот чего нам не хватало: чародея, способного заставить целую армию исчезнуть — вот так! — И щелкнул пальцами.

Главнокомандующий обладал чувством юмора.

— Тебе это тоже удалось, — возразил Ксен, — там, на берегу канала, когда ты спрятал воинов в сухой траве.

Остальные засмеялись — дерзко, презрительно — и никак не умолкали.

— До сих пор помню выражения их лиц, когда мы поднялись перед ними со щитами в руках, — промолвил Ксантикл, ахеец с пышной гривой волос, ниспадавших на плечи, и бычьей шеей.

— Как у людей, заглянувших в Тартар! — воскликнул Агасий, смуглый, темноволосый, черноглазый.

— И знающих, что их игра проиграна! — добавил Тимасий-дарданец, воин с оливковой кожей, стройный словно гончая, с короткой острой бородкой.

— Если персы полагают, что мы у них в руках, то очень крупно ошибаются, — заключил Клеанор; казалось, в то мгновение соколиный взгляд его серых глаз устремлен на врагов. Он прочно стоял на мускулистых ногах, напоминавших колонны. — Если они хотят достать нас — пускай приходят. А для этого им придется спешиться.

Воины ушли посмеиваясь, и голоса их постепенно смолкли в темноте.

Ксен вымылся и лег на циновку, я устроилась рядом. Мы занимались любовью с такой страстью, какой я давно не помнила. Над нами нависла опасность, нас беспрестанно преследовали, и все же мой возлюбленный был полон жизненной силы. Он, писака, на голову которого на протяжении долгого похода пролилось столько иронии и сарказма, теперь находился среди небольшого числа избранных, занятых спасением товарищей от смертельной угрозы. Ему хватало на это смелости. Когда он откинулся на постель, прикрыв глаза, я взяла его за руку и задала вопрос, мучивший меня вот уже какое-то время.

— Персы хотят уничтожить вас, но как ты думаешь, а в твоей стране кто-нибудь желает возвращения армии?

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю. Это лишь ощущение, интуиция, но я бы хотела, чтоб ты ответил.

Ксен долго молчал.

— Если не хочешь говорить — не говори.

— Все войско состоит из наемников…

— Я знаю.

— За исключением двоих.

— Софоса…

— Да.

— И тебя. Поход держался в секрете. Не думаю, словно нечто, бывшее прежде тайной, можно впоследствии предать огласке. Кто такой Софос?

— Воин спартанской армии. Вероятно, очень высокопоставленный.

— Можно спросить, откуда тебе это известно? Он тебе сказал?