Пропавшее войско

Так что за богатство скрывалось в паланкине, покачивавшемся в такт шагам мулов? Я ни на миг не усомнилась в том, что в нем находилась Мелисса и то сокровище, что она берегла в тепле между бедрами.

В то же самое мгновение послышался крик: отряд кар-духов напал на голову колонны. Вскоре зазвучали трубы, и воины бросились вперед, карабкаясь по скользкому склону, чтобы выстроиться на площадке перед врагом. Атака разбилась о щиты, наткнулась на выставленные вперед копья, и многие пали сразу же. Остальных наши окружили и добили. Восхождение продолжилось под проливным дождем.

Когда настал мой черед, я тоже прошла мимо трупов, разбросанных на земле, между скал. Большая часть лежала в линию, один на другом, остальные — чуть дальше, там, где наши воины окружили пастухов при попытке к бегству и убили. Горцы были бородаты, косматы, в одежде из грубой шерсти, в гамашах из кожи, оружие их походило на огромные мясницкие ножи. Бедняги защищали землю и семьи от непобедимых воинов. Я подумала о том, сколько смелости им понадобилось на то, чтобы напасть на чудовищ в бронзовой броне, одинаковых, без лиц. Я представила, как тела убитых принесут в хижины под плач вдов и детей-сирот.

Возможно, они не поняли, что мы всего лишь хотим пройти через их края и больше никогда здесь не появимся; они еще не возвращались в свои деревни, им лишь предстояло обнаружить, что мы взяли только еду и больше ничего не тронули. Бойня разожжет в них ненависть и жажду мести, будут новые стычки, новые жестокие схватки, новые погибшие и раненые. Идти по этой земле оказалось трудным делом, потому что не только люди, но также небо и земля выступили против нас.

Позже я разглядела в хвосте колонны Ксена: он со своими спешившимися всадниками защищал задние ряды. Узнала его по гребню на шлеме. Летописец все время подставлялся, и я за него очень боялась. Потом перевела глаза на беременную девушку, которая плелась вслед за мной, держась за хвост мула. Это, конечно, послушное животное, привыкшее тащить на себе чужой вес, однако достаточно было одного удара копыт — и две жизни угасли бы в один момент. Я не могла понять, какая сила поддерживает девушку, и задумалась о причинах, что заставляют все земные существа бороться за жизнь своего потомства. Я вспомнила, сколько человек погибло во время наших с Ксеном злоключений, и о тех немногих, кого пыталась спасти. Конечно, смерть едва ли заметила мои старания: слишком велика была разница между тем, что она себе забрала, и тем, что я стремилась вырвать из ее лап.

Мне в голову пришла одна идея, и я еще размышляла над ней, как вдруг увидела, что наша колонна входит во чрево тучи, скрывавшей вершину горы.

И исчезает в ней.

17

Когда входишь в тучу — в этом нет ничего странного. Издалека кажется, что у нее есть какая-то форма и плотность, но постепенно, по мере того как приближаешься, она теряет свои очертания, становясь просто более густым воздухом, чем-то вроде тумана. Он окружает тебя со всех сторон: звуки раздаются глуше, голоса — тише, контуры предметов размываются, делаясь мутными или вообще неразличимыми. Наши воины походили на тени с того света, их развевающиеся плащи воспринимались как естественное явление природы — как шелест листвы или колыхание травы на склонах гор.

Добравшись наконец до гребня, мы услышали позади себя крики и бряцание оружия; я почувствовала, как тревога охватывает меня. Ксен подвергается риску больше других; как он выстоит против врагов, спрятавшихся в лесах и складках земли? Увижу ли я его еще или останусь одна?

Туча перед нами расступилась, открывая взорам еще более неприступное и труднопроходимое место — скалистый склон, по которому шла тропинка на вершину горы. Я поняла, что в горах никогда нельзя быть уверенным в том, что куда-нибудь придешь: за одной вершиной может появиться другая, еще более крутая; то, что воспринимается как близкое, оказывается очень далеким, и наоборот. Человек, по мере продвижения, должен приспосабливаться к очертаниям земли, по которой ступает.