Пропавшие

Может, скупить все – это тоже выбор? Эстер просто набьет тележку цветами и наполнит дом давно утерянным весельем. Так поступила бы мать – раскованная, безмятежная, она шла и разбрасывала по дому пригоршни лепестков, в то время как Эстер семенила следом, пытаясь восстановить подобие порядка. При этой мысли Эстер замерла, занеся руку над букетом цветов. Она ни за что не станет такой же, как мать.

– Кьясные! – прокричала Кейт, становясь одного с розами цвета.

Прежде ее легко можно было отвлечь принцессами или поцелуем. Поцелуи Кейт долгое время называла «пули»: бывало, подкрадется к Эстер и осыпет ей ухо и щеки целой россыпью «пулек». Теперь Кейт можно было отвлечь арифметикой на куда более длинный промежуток времени, однако «пулек» Эстер не хватало. Она скучала по сюрпризам, а последнюю «пульку» вроде бы пропустила и даже стерла ее тыльной стороной ладони, вместо того чтобы оставить высыхать.

– Сколько мы уже набрали цветов? – спросила она. – Ну-ка, сосчитай.

Сработало. Личико Кейт смягчилось, угроза истерики миновала, и девочка принялась рассматривать цветы в тележке. Считать она начала как раз, когда зазвонил телефон. Эстер взглянула на экран: звонили откуда-то из города Ситуэйт, что на Южном побережье, то есть рядом с тем местом, где Эстер выросла. Рядом с домом матери.

В последнее время Эстер не отвечала на звонки с незнакомых номеров, предпочитая держаться в пределах узкого круга близких друзей. Но сейчас нужно было отвлечься от цветов. Удержаться от того, чтобы скупить весь магазин. Ответив, она поняла, что ожидания оправдались: звонил потенциальный клиент; мужчина (надо быть осторожной) ищет женщину (очень осторожной), ту, с которой встречался (тревога!) в юности. Голос его звучал твердо, с протяжным акцентом Южного побережья. Мужчина рассказал, как отправился в командировку в Ирак, как покинул родной городок, и о ребенке, который у подруги, скорее всего, от него.

– Я тогда еще был не готов, но сейчас, наверное, созрел. Хочу попробовать наверстать упущенное.

До прошлой зимы у Эстер имелась подработка. Она находила пропавших: приемных детей, пару с давнишнего выпускного, друзей из начальных классов. До прошлой зимы это занятие казалось безобидным, даже невинным. Эстер верила, что оказывает услугу, от которой все только в выигрыше. Она и не подозревала, как опасны бывают тайны, а кое-что – или кое-кого – лучше не находить.

Мужчина все говорил и говорил. Эстер следовало прервать его, но что-то в его голосе заставило слушать дальше. Прежде она гордилась умением с первых фраз вычислять психов: их выдавали тембр голоса, ключевые слова. Этот же человек говорил искренне, а еще его звали Чарли. Куда уж честнее? Эстер представила себе его портрет: ровная осанка, короткая ветеранская стрижка. Лет ему, наверное, за тридцать, ближе к сорока – ровесник Эстер – и он стремится загладить небольшую (или крупную) вину.

– Что вам еще надо рассказать? – спросил Чарли.

– Что-что?

– Что еще вам нужно знать, чтобы взяться за дело?

– Ничего.

– Я вам вроде мало рассказал.

Кейт подергала Эстер за рукав.

– Сойок восемь, – прошептала она. – Сойок восемь цветов.

– Молодчина, – шепнула в ответ Эстер. – Я этим больше не занимаюсь, – ответила она затем в трубку. – Завязала. Больше я людей не ищу.

– Но о вас же пишут в сети.

Вот бы найти все сайты, на которых упомянуто ее имя, где рассказывают разные версии ее истории, и все стереть, но таких ресурсов чересчур много. Да и потом, что она вообще знает о Чарли? Неважно, какой он милый сейчас, по телефону, у него наверняка семья, жена и дети, и этим людям даром не нужна грязная правда, которую Эстер может раскопать. Кто она такая, чтобы решать чужую судьбу?

А может, он и вовсе пургу гонит. Хочет найти давно потерянную бывшую и ее нового мужа. Вдруг он уже разжился дробовиком и сотней патронов к нему и колесит теперь по ночам в проржавевшей «Шеви-Нова», ищет их.

– Если вам и правда так надо найти эту женщину, – сказала Эстер, – наймите частного детектива. Я просто библиотекарь. Удачи.

Не давая Чарли возразить, она нажала отбой. Вернула все цветы, кроме синих маргариток, расплатилась за них и, игнорируя протесты Кейт, покинула магазин.

Приоритеты, напомнил себе Рори. Он сделал выбор и все, что в его силах. Он протолкнулся через толпу на пирсе. Было уже хорошо за пять часов вечера, то есть паром задерживался уже больше чем на час. То и дело кто-то окрикивал Рори, кто-то обзывал козлом.

Рори пробился к воротам и спустился на причал, где Зои, новый капитан парома, смотрела на темнеющее небо. Она заняла эту должность, когда уволили Пита, и многие постоянные пассажиры до сих пор удивлялись новому капитану: юной, симпатичной… девушке. Однако Зои умела руководить.

– Если протянем еще дольше, – сказала она, – плыть будет опасно.

– Пит у меня в джипе, – ответил Рори. – Под кайфом.

– А что новенького?