Пропавшие девушки Парижа

– Не по делу, – согласился Марк. Они оба усмехнулись. – У тебя правда нет времени на кофе? – спросил он с мольбой во взоре.

Вообще-то, решила Грейс, чашку кофе неплохо бы выпить. Тем более что Марк исключительно учтив. Просто в консульстве, из-за беседы с консулом, она провела больше времени, чем планировала. Фрэнки сильно рассердится, если она снова опоздает? Пожалуй, она рискнет еще раз испытать его терпение.

– У меня есть пятнадцать минут, – сказала Грейс.

Марк широко улыбнулся.

– Это лучше, чем ничего.

Она последовала за ним в «Вулвортс», размещавшийся в соседнем здании. Они нашли два свободных места в конце барной стойки из «формайки».

– Ну вот, даже не в кабинке, – проворчал Марк. Не обращая внимания на его недовольство, Грейс заняла один из табуретов. На стене за стойкой два ярких рекламных плаката убеждали их попробовать кока-колу и сигареты «Честерфилд».

– Два кофе, пожалуйста, – попросил Марк официантку и затем обратился к Грейс: – И что-нибудь поесть? – Она покачала головой. Позавтракать ей бы не мешало, но это отняло бы больше времени.

– Давно ты в Нью-Йорке? – полюбопытствовал Марк, когда перед ними поставили дымящиеся чашки.

– Почти год. – Она чувствовала, что приближается годовщина со дня смерти мужа: погода теперь стояла такая же, как в тот день.

– С тех пор, как погиб Том, – заключил Марк.

Грейс попыталась глотнуть кофе, но горячая жидкость обожгла губы, и она снова поставила чашку на стойку.

– Примерно. Мы с ним условились провести здесь выходные. Я ждала его, а потом мне сообщили.

– И ты осталась.

– Как-то так, – кивнула Грейс. Она, конечно, осталась, но не сразу. Сначала поехала на похороны в Бостон, потом – к родителям в Вестпорт. Только там от чрезмерно участливых взглядов она задыхалась, а от постоянных соболезнований ей хотелось вопить. Ее не хватило и на неделю. Через несколько дней она укатила к Марше в Хэмптонс.

– Ты сказал, что в Нью-Йорке задержался по работе? – спросила Грейс, демонстративно меняя тему разговора.

– Да, я – адвокат. Слушание нашего дела затянулось, и я продлил свое пребывание в «Джеймсе». – Она покраснела, вспомнив его роскошный люкс.

– Так что это за фотографии? – продолжал Марк, прежде чем она успела спросить, в каком виде права он специализируется и чем конкретно занимается. Он кивком показал на ее сумку, в которую она поглубже упрятала конверт. – Они имеют отношение к твоей работе?

Грейс медлила с ответом. Ей отчаянно хотелось обсудить с кем-нибудь ситуацию со снимками, получить совет, как ей быть дальше. А ореховые глаза Марка всматривались в ее лицо с такой искренней заинтересованностью и заботой, и Грейс подумала, что ему можно доверять. Она сделала глубокий вдох.

– Ты слышал про женщину, которую у Центрального вокзала сбила машина? – тихо спросила Грейс.

– Только что прочел в газете, – кивнул Марк.

– А я своими глазами видела.

– Как ее сбили?

– Не совсем. Я подошла сразу же после аварии, когда там уже были полиция и «скорая».

– Наверно, жуткое было зрелище.

– Жуткое. Но это еще не все. – И Грейс поведала Марку о том, как ей пришлось идти окольным путем через Центральный вокзал, где она наткнулась на бесхозный чемодан. Он положил локоть на стол, ладонью подпер подбородок и так сидел, внимательно слушая ее. – Когда я заглянула в чемодан, надеясь найти там какие-нибудь опознавательные знаки, то обнаружила эти снимки, – добавила она в оправдание своего любопытства. Грейс достала фотографии и показала их Марку. – Я попыталась вернуть их на место, но чемодан исчез. Потом я узнала, что он принадлежал женщине, которая погибла в аварии. Она была англичанкой. Сначала я просто хотела найти способ вернуть фотографии их владельцу. Затем и пришла в британское консульство.

– Но в консульстве ты снимки не оставила. Почему?

Грейс смешалась.

– Не знаю. Я хотела убедиться, что они попадут в надлежащие руки. Правда, я беседовала с консулом. Этих девушек он не знает, но сказал, что Элеонора во время войны работала на британское правительство. В каком-то Управлении спецопераций.

– Я слышал о таком. УСО. Кажется, так его называют.

– Да, именно так он его назвал.

– Это британское ведомство, которое во время войны отправляло в Европу агентов для выполнения секретных заданий – диверсии и все такое. Чем Элеонора занималась в УСО?

– В канцелярии служила, по словам консула. Он мало что об этом знает. Сказал только, что по окончании войны архивы управления были переданы в Военное министерство в Вашингтоне. В общем, я так и не выяснила, кто эти девушки, и по-прежнему не знаю, кому можно вернуть ее фотографии.

– И что ты теперь намерена делать? – осведомился Марк.

– Не знаю, – удрученно произнесла Грейс. – Разве что дать объявление в «Таймс». – Как будто у нее на это есть деньги. Фрэнки как-то раз помещал объявление в газете, когда одна из его клиенток искала мужа, с которым ее разлучили во время войны. – А сейчас мне нужно бежать на работу. Я и так уже сильно опоздала. Да и у тебя, наверно, свои дела есть.