Пропавшие девушки Парижа

– Запутанная история, Фрэнки. Я нашла ее чемодан, а в нем лежало с десяток фотографий молодых женщин. Я взяла снимки, а когда хотела их вернуть, чемодан исчез. Я пытаюсь выяснить, кто она была и кто были те девушки, и вернуть фотографии. Послезавтра приеду и все объясню, ладно? Обещаю. Простите, что не сказала вам про поездку, – добавила Грейс с искренним раскаянием в голосе. Фрэнки всегда был безмерно добр к ней; она должна была рассказать ему все с самого начала.

– Пустяки. – Он мгновенно простил ее. – Если нужна помощь, я приеду. Я умею обходить бюрократические препоны.

– Знаю, – улыбнулась она. Какой благородный человек, с любовью подумала о Фрэнки Грейс, но она должна сама во всем разобраться. – Но, думаю, клиентам вы нужнее. – И вдруг на ум ей пришла одна мысль. – Хотя у меня есть одна просьба. Элеонора приехала в Нью-Йорк из Англии за какое-то время до наезда. Вы не могли бы узнать у своих друзей в иммиграционной и таможенной службах, есть у них что-нибудь о ней? Она ведь наверняка заполняла соответствующие формуляры и все такое. – Наглость, конечно, думала Грейс, просить Фрэнки о еще одном одолжении в дополнение к отгулу. Но Фрэнки, она была уверена, не откажет.

– Понял тебя, детка. Считай, что все сделано. Ты только поторопись с возвращением. И береги себя.

Грейс положила трубку на рычаг и вернулась в гостиную.

– Я договорилась о встрече с сестрой одной из девушек. Сегодня вечером.

Марк улыбнулся, подавая ей чашку кофе.

– То есть ты остаешься до завтра?

Грейс глотнула кофе.

– Очевидно. К тому времени, когда я освобожусь, вряд ли еще будут ходить поезда. Переночую в гостинице. – Она пыталась прикинуть, во сколько это ей обойдется.

– Ночуй здесь. Я понимаю, возможно, ты не захочешь – после того, что случилось, – быстро добавил он. – Но у меня есть гостевая комната, так что все вполне пристойно.

Грейс пытливо всматривалась в лицо Марка. Может, у него другие намерения?

– Мне не хотелось бы тебя стеснять.

– Конечно, решать тебе, – он вскинул руки, – но комната вполне приличная. Я сдавал ее во время войны, когда все госслужащие работали здесь, а жилья не хватало. Разве что ты не ручаешься за себя.

– Я… – начала она и только потом сообразила, что Марк ее дразнит. Ее щеки обжег румянец. – Ты очень любезен. Спасибо.

В тот вечер в семь часов такси высадило их у входа в отель «Уиллард». Над Белым домом, за парком Лафайет темнело сумеречное небо. Марк помог ей выйти из машины, теплой рукой поддерживая ее за талию. Они ступили в роскошный вестибюль: мозаичный пол с орнаментом в виде розеток; потолок, искусно расписанный гербами всех пятидесяти штатов; мраморные колонны; потрясающие люстры в форме огромных шаров, которые обнимали по четыре бронзовые женские фигуры; дорогие кожаные кресла; горшки с высокими пальмами. Грейс пожалела, что не взяла с собой более изысканное платье.

У входа в бар она остановилась, в нерешительности обозревая зал. Среди моря мужчин в деловых костюмах, попыхивающих сигарами и сигаретами, Грейс заметила лишь несколько женщин. Кто из них Энни? Она не сообразила спросить, как та выглядит.

В дальнем углу вестибюля Грейс углядела барную стойку и направилась к ней. Марк двинулся следом. Она повернулась к нему.

– Марк, я очень благодарна тебе за все, что ты для меня делаешь, но…

– Ты хочешь побеседовать с Энни наедине? – закончил он за нее.

– Ты обиделся?

– Вовсе нет, – улыбнулся он. – То есть, конечно, я тоже уже во все это влез, но я тебя понимаю.

– Просто мне кажется, она будет более откровенна, если я приду одна.

– Согласен, – кивнул он, опустившись в одно из мягких кожаных кресел. – Я подожду тебя здесь.

Грейс снова направилась к бару, чувствуя на себе взгляд Марка. Ее обдало жаром. Почему она так необычно реагирует на него? На нее это не похоже, она ведь не кисейная барышня. Пора положить этому конец. Грейс подошла к метрдотелю. Может быть, Энни заказала столик?

– Не подскажете, где можно найти Энни Райдер?

Метрдотель не раздумывая показал на барную стойку.

– Там, в баре «Раунд робин».

Грейс различила между двумя мужчинами женскую фигуру в униформе официантки. Энни была не гостьей «Уилларда» – она здесь работала. Грейс почувствовала себя полной идиоткой. Как ей раньше это в голову не пришло? Но откуда ж ей было знать?

Бар заполняли мужчины и клубы табачного дыма, и Грейс на мгновение пожалела, что отклонила предложение Марка сопровождать ее. Но она решительно пошла вперед.

– Простите, – произнесла она, и тучный мужчина отодвинулся в сторону, освобождая для нее место. Грейс подняла руку, подзывая Энни. – Я – Грейс Хили. Это я звонила вам сегодня.

Сначала она подумала, что Энни не больше тридцати, но, присмотревшись, заметила, что лицо ее с подрисованными бровями, измучено заботами и изрезано глубокими морщинами, которые не скрывал даже толстый слой пудры.

Энни вдруг занервничала, и Грейс испугалась, что та откажется с ней беседовать.