Пропавшие девушки Парижа

Элеонору с новой силой охватило беспокойство, не отпускавшее ее все последние недели из-за того, что Мари нерегулярно выходит на связь и радирует не в своем стиле.

– Меня тревожат ее радиограммы, – несмело произнесла она. – Некоторые будто вовсе не Мари передает.

– Я уверен, это просто нервы. Она еще не привыкла, – отвечал Веспер. – Мари жива и здорова… по крайней мере, была жива и здорова несколько дней назад, когда я ее видел. – Его голос наполнился теплотой, когда он упомянул о встрече с Мари. Значит, она не ошиблась, рассудила Элеонора: Мари ему небезразлична. А сама Мари отвечает ему взаимностью? Между ними что-то было? – По моему поручению она забрала для меня посылку с Монмартра.

Париж.

– Господи помилуй! Неужели вы используете ее в качестве связной? – Мари прекрасно владела французским, но в остальном была абсолютно неопытна. У нее попросту не были выработаны навыки, необходимые подпольщикам: умение быть незаметной и не допускать ошибок, которые чреваты арестом.

– Вы плохо ее знаете.

– Возможно. – Элеонора вскипела при мысли, что кто-то знает ее подопечных лучше, чем она.

– В любом случае в тылу нам приходится проявлять гибкость, посылать людей туда, где они нужны.

Элеонора вернулась к вопросу, который не давал ей покоя:

– На связь она выходит не по графику. Что там у вас происходит?

Веспер уткнулся взглядом в свои сапоги.

– Сам не пойму, – не сразу ответил он. – С Мари все хорошо. Но вокруг группы идет мышиная возня. Творится что-то неладное.

– Вы уведомили руководство?

– Они даже слышать ничего не хотят. Считают, что у меня крыша поехала, оттого что я слишком долго работаю в тылу, не способен рассуждать объективно. Мне с трудом удалось убедить их в том, что я должен вернуться. Но вы и сами прекрасно это знаете. Почему вы ничего им не говорите?

– Я пыталась. Но от моих подозрений тоже отмахиваются. – Элеонора в полной мере ощутила свое бессилие. Ее душило отчаяние. Властные структуры теперь интересует только одно: второй фронт. Они будут игнорировать любые обстоятельства, которые могут отсрочить высадку или встать на пути ее осуществления – в том числе безопасность агентов. Элеонора поняла, что угроза жизни ее подопечным куда более серьезна, чем ей представлялось.

– И что теперь? – спросила она.

– Вернусь во Францию, попытаюсь сам разобраться.

– Вы могли бы свернуть свою деятельность. – На мгновение в ней всколыхнулась надежда. Все отменить, вывезти девушек, вернуть их на родину. Это был бы не провал как таковой, а временная отсрочка. Они бы перегруппировали силы и предприняли новую попытку.

– Не могу. – Разумеется. Открытие второго фронта не за горами – как и сказал Директор. – Это как разогнавшийся товарный поезд – махина, которую не остановить. И если я не выясню, в чем дело, никто другой этого не сделает. – Веспер зашагал прочь. – Мне необходимо как можно скорее вернуться во Францию.

– С этим я могу помочь, – крикнула ему вслед Элеонора. Он обернулся. – Если предписание у вас на руках, я буду только рада лично организовать заброску. – Служебное положение позволяло Элеоноре устроить так, чтобы Веспер, минуя очередь, вылетел первым же самолетом.

– Спасибо.

Правда, она не просто оказывала ему личную услугу. В нем нуждались заброшенные агенты. Без него им было бы трудно выжить. Веспер снова двинулся к лестнице.

– Подождите! – окликнула его Элеонора. Ей хотелось послать весточку своим подопечным. Передать через Веспера напутствие, которое помогло бы им выстоять в тех испытаниях, что приготовила для них судьба, или хотя бы дать знать, что она неутомимо трудится в штаб-квартире ради их благополучного возвращения. Что она не бросила их. Элеонора силилась одной-двумя фразами выразить свою заботу и беспокойство, похвалу и предостережение. Но верные слова не шли на ум.

– Передайте Мари, – начала она, уверенная, что с кем с кем, а с Мари-то Веспер наверняка должен увидеться. – Передайте Мари, что меня настораживают ее радиограммы, они не в ее стиле. Мне не позволят прекратить с ней радиообмен или закрыть ее канал связи, но скажите, что я обеспокоена. – Элеонора искала слова, которые несли бы в себе не только предупреждение, но и совет, как выжить в условиях смертельной опасности. Но в общем-то она уже сказала все, что можно было сказать.

Да и Веспер уже ушел.

Глава 17 Мари

Франция, 1944 г.

Джулиан улетел. «На неделю», – сказал он. Но прошло уже десять дней. Целая вечность.

Мари обхватила себя руками и поежилась, хотя на самом деле было тепло, влажная погода больше соответствовала поре раннего лета, а не весне. Небо было необычайно серым, нависшие тучи предвещали бурю. Воображение тотчас же нарисовало ей Тесс во дворе старого дома священника. Мари надеялась, что радости весны на болотистых пустошах отвлекут дочь от мыслей о матери, которая давно ее не навещала.