Пропавшие. В погоне за тенью

— Она, — удовлетворенно подтвердил Леший. — Видел бы ты, как я сюда ее затаскивал. Лифт не работал, пришлось попотеть. Двадцать пять кило чистого железа! Соседи возненавидели, когда мать печатает на ней. Но днем не докопаешься, хотя и днем жить не дают, если она работает.

— А на чем она на даче работает?

Леший странно взглянул на меня.

— А я разве говорил, что она на даче?

Я усмехнулся, а самого прошиб холодный пот. Нужно следить за своей речью. Это мне сказал отец, а говорил ли Леший что-то такое, я не помнил.

— Не, не говорил вроде. Просто предположил. У вас же не десять квартир. Значит, на даче.

— И то верно, — согласился он. — А может и говорил. Короче, не любят они это дело. Ладно… как насчет похмелиться? — он хитро подмигнул и меня чуть не передернуло.

— Не… я пас.

— А я бутылочку пива, пожалуй, выпью. На работу завтра после обеда, у меня вторая смена в таксопарке. Я слесарем там работаю…

«Вот откуда роба», — подумал я.

Он достал из холодильника бутылку пива, откупорил ее и с наслаждением отпил.

— Точно не будешь?

Я покачал головой. Еще одно пиво и мою миссию уже ничего не спасет.

— Ну что, спать… сейчас принесу тебе раскладушки матери. Ты здесь в зале будешь, уж не взыщи. А я там у себя в комнате. — Он юркнул в серую дверь, которую я сразу и не заметил, и вынес матерчатую раскладушку, одеяло и подушку.

— Справишься?

Я кивнул.

— Слушай… — я развел ноги алюминиевого каркаса в стороны. — Ты говорил про главу… помнишь, что там было продолжение, но ты его не дочитал или что-то типа того. Мне прям интересно, если честно.

Несколько мгновений Леший таращился на меня в темноте — свет в большой комнате он так и не включил.

— А-а… да… если честно, там какая-то фигня. Но… если ты так хочешь… — он медленно, стараясь не наступать на разбросанные бумажные комки, подошел к столу, открыл верхний ящик и достал несколько листов бумаги.

— А чего ты… она не уберете это… может я…

— Нет, нет, не трогай, пожалуйста. Лучше вообще стараться не задевать все это. Мне кажется, она помнит, где лежит каждый этот обрывок. Очень злится, если задеть его.

— Да? Это так важно, что ли?

— Не знаю. Она говорит, что не трогать и все тут. Спорить бесполезно.

Мне все больше и больше хотелось встретиться с этой странной женщиной, которая так и не стала известной писательницей, хотя, кажется, с точностью до мелочей предугадала будущее.

Леший протянул мне лист. Я заметил, что рука его слегка дрожала.

— Я пойду. Спать сильно хочу после сегодняшнего.

Он юркнул к двери.

— Эй, — шепнул я вслед.

Леший обернулся. Но в глаза мне он почему-то не посмотрел.

— Спасибо тебе, что… помог мне.

— Да, — ответил он и кивнул. — Чувак, ну а как еще… там все написано.

— Одно дело написать, а другое — сделать. Это две разные вещи.

Леший кивнул.

— Ладно, давай ложись. И… это… не принимай близко, что там написано. Это просто… — на его лицо отразилось то выражение, когда человек пытается мучительно подобрать слово и у него не получается. Видимо, он не хотел обидеть мать, а другого слова у него не находилось. — Ну общем, спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Леший закрыл дверь, и я остался один посреди темной пустой комнаты, пол которой был завален скомканной бумагой. В руках я держал лист с напечатанным на грозной «Ятрани» текстом через полтора интервала. Некоторые буквы были так сильно выбиты, что буквально выпадали из листа и через них можно было увидеть, как за окном начинал алеть новый рассвет.

Стараясь не задевать комки бумаги, я сел на раскладушку. Она жалобно скрипнула. Я чувствовал, что мне не стоит читать этот текст, но не прочитать его я просто не мог.

В конце концов, от него в какой-то степени зависела моя жизнь. Если уж эта мадам написала, что я появлюсь возле пивной и предскажу результат футбольного матча, а после попаду в вытрезвитель, откуда меня спасет прочитавший текст ее сын, то сомневаться в ее провидческих способностях не приходилось.

Я только хотел начать читать, как меня пронзила совсем уж неожиданная догадка. А вдруг Антон-2 приходил к ней вовсе не за часами? Он хотел знать, что будет…

В животе заурчало — от страха и нехорошего предчувствия. Я опередил его. Но может быть, мне вовсе не стоило этого делать?

Сверху листа почти неразборчивым карандашным штрихом стояла пометка:

«в редактуру. вернуться на день назад сверить даты. договорняк»

— Договорняк? — проговорил я, сразу же поняв, о чем речь. — Неужели тогда были договорные матчи? Хм…

Кажется, писательница действительно была редкой фантазеркой и, по закону больших чисел, что-то из множества ее фантазий непременно да сбывалось. Однако… — внутренний голос сразу же одернул моего циника, — с такой пугающей точностью… вряд ли ее можно назвать фантазеркой.

* * *

«ГЛАВА 13.