Пропавшие. В погоне за тенью

Мы вдруг обнялись и от нахлынувших чувств у меня защемило где-то внутри, оборвалось и я едва сдержался, чтобы не расплакаться. Он исчез так рано и мне его так не хватало… что… я не мог передать это словами. Он даже не представлял, как он мне был нужен.

Но теперь… я изменил историю, он здесь, целый, живой и невредимый…

Наверно, со стороны наше объятие смотрелось довольно странно, но потом я вспомнил, что странным оно будет казаться через много лет, а пока на это никто не обращал внимания.

— Ладно… — отец разжал хватку, я освободился. — Он окинул меня взглядом и пробормотал: — Нет… это невероятно… я, конечно, почувствовал еще там, на остановке… не могу сказать, что я узнал тебя… скорее знаешь, это было как дежа-вю, при этом человек тот, то есть ты, — у меня возникло ощущение, что я давным-давно его знаю. Я не мог успокоиться весь день. Перебрал всех своих знакомых. Дальних и близких родственников, вспоминал даже попутчиков из общественного транспорта, людей, с которыми мог сидеть в одном ряду в кино, но так и не вспомнил. Это чуть не свело меня с ума, ты же знаешь, какая у меня память…

— Фотографическая…

— То-то и оно. А потом ты появляешься на пороге кабинета…

— Почему ты не написал заявление в милицию?

— Именно поэтому! — воскликнул отец. — Я должен был вспомнить! У меня было ощущение, что я вижу этого человека каждый день. А в таком случае, зачем мне идти в милицию, если я и сам мог решить вопрос и найти дипломат.

— Но ведь не только же это?

Отец хмыкнул.

— Ты прав, не только. — Он хлопнул себя по карманам и достал из пиджака скомканный листик. Я узнал в нем ту самую записку, которую передала мне глухонемая старуха на рынке. Потом он взял меня за локоть и повел внутрь, мимо будки, где за газетой «Советский спорт» едва виднелась лысина вахтера. Он слегка опустил газету, кивнул и дальше углубился в чтение.

— Есть хочешь?

Папа есть папа. Я вдруг почувствовал такой голод, что покачнулся на ходу и едва удержал равновесие. Мы как раз вышли на заводской двор.

— Вижу… голодный. Идем, видел же по пути столовую? Они, конечно, еще не успели обед приготовить, но наверняка с ночной смены что-то осталось.

Когда я уминал вкуснейшую гречневую кашу с котлетой и салатом из свежей капусты, он искоса поглядывал на меня, но не мешал и с разговорами не лез.

И только после того, как я отпил компот, он спросил:

— Кем ты стал? Что делаешь?

— Очень вкусно… спасибо тебе…

Он улыбнулся.

— Да не за что, девчатам скажи спасибо и он помахал кому-то рукой.

Столовая была пустой и светлой. Чувство голода отступило и я, кажется, наконец, почувствовал себя более-менее сносно. Даже хорошо.

— Я… антрополог. Изучаю людей, а если конкретней, то исчезающие племена в Бразилии.

— О-о… — только и произнес отец. Было видно, что мои слова произвели на него впечатление.

— В каком-то смысле… все человечество скоро будет исчезающим племенем… — продолжил я.

— Благодаря… из-за всего этого? Что мы тут…

— Отчасти да, отчасти нет… к тому же я не знаю, что вы тут…

Отец кивнул.

Я инстинктивно оглянулся, взгляд пробежался по углам потолка большого светлого зала столовой, но потом я вспомнил, что до эпохи глобальной слежки, когда видеокамеры будут стоять даже в туалетах, еще очень и очень далеко.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил отец, глядя на мою реакцию. — Может, Курбатов? Если так, то не волнуйся, через полчаса я подпишу у Рыкова перевод. Это замдиректора по науке.

— Я не предоставил никаких документов, — сказал я сконфуженно. — У меня их просто нет. Я здесь не существую. У меня нет ни паспорта, ни аттестата, ничего. Я могу сильно тебя подвести, если начнут копать.

— Как же они тебя взяли? — удивился отец. — Впрочем… в кадрах вечный бардак. А сейчас и подавно.

— На должность кладовщика особо ничего не требовалось…

— Ну хотя бы паспорт они должны были у тебя попросить…

Я негромко рассмеялся.

— Курбатов когда понял, что перед ним новый кладовщик, буквально вытащил меня за шкирку.

— Это он умеет. Послушай… Эти часы… которые носила твоя мать, их придумали физики, а разработал наш НИОКР. — Он наклонился ко мне ближе и заговорил тише. — Официальная версия — для использования нашими космонавтами на околоземной орбите. Есть еще мужской вариант корпусов, но решили первоначально испытывать женский, потому что женщины более ответственны и пунктуальны.

— А что, в космосе какие-то проблемы с часами?

— Особых проблем нет, но ты же знаешь, что чем выше орбита, тем время течет быстрее. В результате была поставлена задача сделать точные часы для космоса, с чем мы вроде бы справились, однако в ходе предварительных испытаний были выявлены некоторые аномалии. Я тут должен немного тебя остудить. Часы — это вообще побочный и совершенно мирный продукт. Как ты, наверное, знаешь, мы делаем ракетные двигатели и компоненты. Наверное, ты решил, что предстоящие испытания относятся к этим часам? С чего ты вообще решил, что вся каша из-за них?

— Потому что из-за них, поверь мне.

Отец с минуту молчал, потом ответил: