Пропавшие в Стране Страха

Унциферов лично обходил всех и убеждал, что слухи преувеличены, что никакой эпидемии нет. Они не верили. Тогда Унциферов поступил по-другому. Да, сказал он, возможно, эпидемия началась, но еще не разгорелась. Если остаться здесь, в подземелье, то повально и неизлечимо заболеют все. Боян с симптомами трусости он убеждал, что самое страшное место именно под столом и под кроватью, а боян с симптомами смелости уговаривал выйти и реализовать эту смелость, иначе можно впасть в опасное состояние гнева, направленного на самих себя. Вы просто на себя руки наложите, не находя применения своей храбрости, доказывал он смелым боянам.

Главное было сделано: бояне стали собираться перед расположением воинской части. Трусливые в массе чувствовали себя более защищенными, смелые стали еще смелее. Унциферов знал, что толпа подобна сухому хворосту, сложенному в кучу, достаточно одной искры, чтобы она загорелась. Но искры все не было, поэтому он сам ее организовал: заслал в гущу боян любостраха, одетого, как все они, и тот крикнул громко и взволнованно:

– Свобода или смерть! На штурм!

– Свобода или смерть! На штурм! – тут же подхватили все, и Унциферов, пользуясь моментом, начал раздавать палки, луки, арбалеты и пращи. А кому не досталось, просто камни.

Пронзительно затрубила труба, открылись ворота, и выехали три бронетранспортера. БГ хранил их в тайных, строго охраняемых пещерах, и вот настал момент продемонстрировать мощь военной техники. Она была неуязвимой: все люки и щели закрыты, кроме маленьких отверстий-бойниц, откуда высовывались дула автоматов, и амбразуры водителя, защищенной толстым стеклом.

Унциферов приказал открыть огонь и сам несколько раз выстрелил, но это было все равно, что мухобойкой стучать по бегемоту: бронетранспортеры продолжали ползти, угрожающе урча.

Из бойниц начали стрелять. Стреляли, правда, не по людям, а в воздух, но бояне страшно перепугались. То есть перепугались те, кто считали себя зараженными вирусом страха. Они тут же побросали оружие и пустились наутек. Те же, что считали себя смелыми, поступили ненамного умнее – подскочили к бронетранспортерам, тыкали их палками, стреляли в них стрелами, сделанными из веток с самодельными наконечниками из консервной жести, бросали в броню камнями, а некоторые просто стучали кулаками. Находящимся внутри солдатам это, естественно, не причиняло никакого вреда.

Но вот один из бронетранспортеров резко дернулся, накренился набок: застрял колесом в яме-ловушке. Мотор взревел, машина пыталась выехать, колеса бешено крутились на месте, из-под них летела пыль и щебенка.

Солдаты рискнули: выскочили из бронетранспортера и начали подкладывать под колесо доски и толстые палки.

– По врагам – пли! – приказал Унциферов и выстрелил в сторону солдат, но промахнулся.

Остальные же и вовсе не выстрелили, никто из них никогда не стрелял в живых людей. Они были экстремалы, они не раз рисковали собственной жизнью, но жизнью других рисковать не привыкли, не умели.

Тогда Унциферов скомандовал:

– Окружить!

И любострахи окружили страхолюбов и начали кричать:

– Сдавайтесь!

Но страхолюбы, считая, что они сильнее, наставили на любострахов свои автоматы и тоже закричали:

– Сдавайтесь!

В это время солдаты из двух других бронетранспортеров выскочили, окружили кольцо любострахов и тоже закричали:

– Сдавайтесь!

А бояне окружили этих страхолюбов и тоже закричали:

– Сдавайтесь!

Так они и стояли вокруг завязшего бронетранспортера четырьмя кольцами, и все кричали: «Сдавайтесь! Сдавайтесь! Сдавайтесь» – и совершенно непонятно было, кто же кому должен сдаться, а стрелять никто не мог, потому что слишком велика вероятность попасть в своих.

В довершение всего показался джип с открытым верхом, в нем стоял БГ, он размахивал пистолетом и кричал:

– Сдавайтесь!

Джип подъехал к сгрудившимся любострахам, страхолюбам и боянам, БГ скомандовал:

– Я приказываю всем сложить оружие!

И все сложили оружие – и солдаты, и экстремалы, и бояне.

– Не всем! – исправился генерал. – Врагов не касается!

Тогда все опять взялись за оружие, так как все считали себя врагами.

– Придурки! – выругался генерал. – Что это за война? Это не война, а сплошная неразбериха! Товарищ начальник штаба полковник Илья Ильич Обломский! Что будем делать?

Обломский вышел из джипа и начал рассуждать:

– Ввиду превосходства наших солдат, у которых больше вооружения и крепче военная выучка, бояне и любострахи должны сдаться. Но, учитывая численное превосходство боян и любострахов, которым нечего терять, сдаться должны мы.

– Понял, – сказал БГ. – Солдаты, слушай мою команду: мы победили! Враг морально сломлен – они даже боятся стрелять, хотя могут. Объявляю перемирие, возвращайтесь на территорию военной части! Бронетранспортер не забудьте вытащить.

Солдаты радостно бросились к бронетранспортеру, бояне и любострахи помогли им, и, действуя сообща, они руками вытолкали застрявшую боевую машину.

После этого противоборствующие стороны отошли, как принято писать в военных сводках, на заранее подготовленные позиции.

Боюпы против страбынетов. Штурм