Пропавший

Я взглянула на себя в зеркало дамской комнаты. Еще до «дня исчезновения» завела себе привычку заходить в туалет утром, в обед и ближе к вечеру, чтобы убедиться, насколько хорошо выгляжу. И эту процедуру я повторяла перед каждой ответственной встречей. Всегда носила в сумке щипцы для волос, и пока они разогревались, пудрила нос, подкрашивала ресницы, накладывала на губы свежий слой помады и чуть-чуть опрыскивала себя духами. Это означало, что я могла возвращаться на свое рабочее место уверенная в себе и довольная своей внешностью, зная – я идеально выгляжу, и лучше просто быть не может. Этому я обучилась в первую же неделю своей работы в фирме. Одна из женщин-директоров прочитала новичкам лекцию, провела тренировочное занятие, а потом я заметила, как она незаметно скользнула в дамскую комнату. И ей потребовалась всего пара минут, чтобы выйти оттуда в потрясающем виде. От нее не укрылся мой взгляд, и она по секрету шепнула мне, что проделывает такую процедуру трижды в день, приободряясь и обретая свежий импульс уверенности в себе. Она же предупредила меня о необходимости прибегать к любым доступным ресурсам, пользоваться любой помощью, работая в компании, большинство руководителей которой были мужчины. Стремившаяся добиться успеха и продвижения по службе женщина не могла себе позволить расслабиться и стать уязвимой даже на секунду. Она была на сто процентов права.

Сегодня, увидев свое отражение в зеркале, я поняла, что позволила себе стать более чем уязвимой. Моя расслабленность растянулась на недели и стала теперь заметна всем. Просто бросалась в глаза.

Я давно не делала стрижку. Волосы отросли и спутались, а я не могла даже вспомнить, расчесала ли их утром. Достав из сумки щетку для волос, я попыталась хоть как-то подправить прическу. Щипцы валялись дома с тех пор, как Мэтт бросил меня. Разумеется, я сделала макияж (слава богу, еще не дошла до того, чтобы забывать про косметику!), однако даже сквозь слой пудры кожа на лице казалась бледной и сухой. И я все равно выглядела предельно измотанной. Черные тени легли под глазами, а кожа в их уголках начала словно утончаться и складываться в морщины. Помада, похоже, давно стерлась. Я достала ее из косметички и снова положила ровным слоем, но почему-то стало еще хуже. Без помады вид у меня был больной, с помадой – изможденный. Я частично сняла ее, покрыв губы блеском, но он лишь подчеркнул усталость, написанную на моем лице, и истощившийся запас энергии. Только промокнув губы салфеткой и сделав блеск едва заметным, я добилась более или менее удовлетворительного результата.

Из флакончика с духами я чуть спрыснула запястья рук. Духи назывались «Шанс», фирмы «Шанель». Я купила их несколько недель назад специально перед поездкой в Оксфорд. Они должны были добавить мне шарма. Теперь же я посмотрела на флакончик и нахмурилась. Шарма – да, но не удачи. Я выбросила духи в мусорную корзину, а потом тщательно отмывала запястья, пока запах не исчез.

Проходя по коридору мимо кабинета Сэма, я увидела, как он работает: поза напряженная, плечи опущены. Он явно избегал моего взгляда. Я остановилась. Так ведь можно и лишиться его дружбы, если не проявить осторожности. Я постучала в его дверь – впервые за время нашего знакомства – и вошла, плотно закрыв ее за собой. Меньше всего мне хотелось, чтобы кто-нибудь подслушал наш разговор.

– Прости, если была с тобой слишком резка, – произнесла я. – Мне не следовало этого делать.

– Ничего страшного, – с улыбкой отозвался он. – Я знаю, какой тяжелый период ты переживаешь. Могу я чем-нибудь тебе помочь?

– Вообще-то, можешь.

– Проси о чем угодно!

– Знаешь, как зовут твоего парикмахера?

Сэм изумленно вытаращился на меня.

– Что?

– Твоего парикмахера, – повторила я, снова проявляя нетерпение. – Как его зовут?

– По-моему, его фамилия Шарен.

– Но ты не знаешь его имени, а он знает твое?

Сэм покачал головой:

– Вряд ли. Для него я «приятель». Он всех своих клиентов величает приятелями. Нам не приходится записываться к нему заранее, и потому мы не называем ему наших имен и фамилий. А почему ты спрашиваешь?

Я отвела взгляд:

– Да так, без особой причины.

– Хочешь постричься у мужского мастера?

– Нет, – ответила я, и меня передернуло при мысли, что кто-то посторонний может прикоснуться ко мне. Но потом вспомнила о плачевном состоянии своей прически и добавила: – Хотя я непременно посещу дамского, и очень скоро. Не стоит волноваться о таких мелочах.

В следующие несколько вечеров, прежде чем лечь спать, я заранее продумывала, как мне лучше утром одеться на работу. Заботилась о том, чтобы одежда была чистой и отглаженной, обувь натерта до блеска, а в набор нижнего белья неизменно включала новую пару колготок. Будильник установила на 6.30, чтобы иметь время помыть голову и сделать макияж.

И я действительно каждое утро вставала вовремя, но поднимал меня не звук будильника, а мой желудок. Еще не придя в себя после сна, я уже бежала в ванную комнату, и меня тошнило.