Пропавший

Мэтт миновал примерно сто ярдов, а я опустилась ниже на сиденье и наблюдала за ним, затаив дыхание. Он ни разу не оглянулся, явно не догадываясь, что за ним следят. Я знала: Мэтт никогда не обращал внимания на окружавших его людей. Раньше, если мы вдвоем отправлялись за покупками и разделялись, чтобы зайти в разные магазины, я всегда заканчивала раньше и принималась искать его, а потом могла идти следом за ним, а он не замечал. Со мной такие номера не проходили. Я принадлежала к той категории людей, которые всегда смотрят по сторонам, даже если им ничто не угрожает.

Поравнявшись с домом, обнесенным черной кованой оградой, Мэтт повернул налево к будке привратника. Я проехала чуть дальше, чтобы было удобнее продолжать наблюдение. Ворота были открыты. У будки он не задержался ни на секунду, а прошел прямо во двор. Я приблизилась, крепко вцепившись в руль.

Здание представляло собой один из бывших складов у канала, возведенных в викторианскую эпоху, а в последнюю пару десятилетий превращенных в жилые дома. Однажды мы гостили в таком, находившемся около ливерпульского порта, – сплошной кирпич, арки и высокие сводчатые потолки. Апартаменты там принадлежали одной из подруг Кэти, пригласившей нас на празднование своего тридцатилетия. Мне запомнился наш с Мэттом разговор по дороге домой. Он просто влюбился в тот дом и готов был часами восторгаться им, тем, как, сменив его функцию, архитекторы мастерски сумели сохранить высочайшее качество конструкции. Мне настолько тогда надоели его разглагольствования, что я посоветовала ему перебраться в такой же дом, если он пришелся ему по душе. Похоже, Мэтт все-таки внял моему совету, хотя, конечно, это здание находилось в достаточно запущенном состоянии в сравнении с тем, где мы побывали прежде. Объявление «Сдается» висело на многих окнах, а вдоль стены стоял в виде опоры ряд ящиков, наполненных щебнем.

Я проехала еще чуть дальше по улице, не приближаясь к дому настолько, чтобы бросаться в глаза его обитателям, но мне самой открылся хороший вид. Через пару минут свет загорелся в одном из окон третьего этажа, над высокой аркой посреди фасада. Я различала силуэт фигуры, двигавшейся по комнате. Мужской фигуры. Вскоре свет погас, а мужчина вышел на небольшой балкон.

Это был Мэтт.

Я опустилась на сиденье, чтобы он не заметил меня.

Стоя на балконе, Мэтт расстегнул пуговицы сорочки, а потом вернулся в комнату, оставив окна распахнутыми. Интерьер скрывали тонкие портьеры. Я ждала, что произойдет дальше. Через десять минут он вышел с кружкой в руке. Чай, догадалась я. Теперь Мэтт был в простой футболке и джинсах. Волосы он не высушил после душа.

Я смотрела на него, вспоминая день нашего знакомства. В первый же вечер мы побежали на пляж после долгого и утомительного перелета. Мэтт широко раскинул руки под легким морским ветерком, а потом повернулся ко мне и рассмеялся, и я видела, как все накопившееся в нем напряжение исчезло. И выглядел он, как сейчас: молодой, смуглый и совершенно расслабленный.

Мэтт простоял на балконе достаточно долго, попивая чай и глядя в сторону канала. Наконец он вернулся в комнату. Мне захотелось вбежать в дом, но я сдержалась. Наблюдала за балконом еще минут десять, но Мэтт больше не выходил на него.

Глава 49

Дома в ночной тишине я думала о Мэтте и его новом жилище. Как он, наверное, предвкушал переезд, заранее внеся залог домовладельцу. У меня начинала болеть голова, когда я представляла, как Мэтт осматривает квартиру, торгуется из-за арендной платы, сообщает дату своего заселения, – и ни о чем этом я не знала. Вспоминала, как он возвращался домой, рассказывал мне о своем рабочем дне, но умалчивал о том, что уже готовил себе другое пристанище рядом с каналом в Манчестере.

Телефон звонил несколько раз, когда я уже лежала в постели. Первой позвонила мама. Я с трудом выдерживала ее расспросы после недавнего визита к ней, хотя понимала, что в первую очередь мне самой следовало поинтересоваться, все ли в порядке у нее, не случилось ли чего-то плохого. Нужно было выяснить, что ей наговорил отец после моего отъезда. Рассказывать маме о том, как нашла Мэтта, я не стала. Она посоветовала бы мне сначала написать ему письмо, прежде чем отправляться туда.

Я всю жизнь считала, что мама плохо понимает меня. Но во время последней встречи почувствовала: она знает меня гораздо лучше, чем я предполагала. Лучше, чем мне самой хотелось бы. Я старалась не вспоминать ее взгляд, когда я плакала. Она знала гораздо больше, чем рассказывала мне. Именно поэтому мне какое-то время не нужно видеться с ней. Я не в состоянии была бы выносить выражение ее лица. И на ее звонок я не ответила. Пусть оставит мне сообщение. Прослушаю завтра после того, как поговорю с Мэттом.

Потом со мной снова попытался связаться Сэм. Сначала позвонил, затем прислал текст с тщательно подобранными словами: