Пропавший

Я так привыкла к присутствию Мэтта в доме. Он переехал ко мне через несколько месяцев после знакомства. А встретились мы с ним во время отпуска на Корфу. Оба купили групповые туры и заметили друг друга еще в зале ожидания аэропорта, сидя вместе со своими попутчиками и дожидаясь запаздывавшего, но обещавшего стать, как обычно, буйным и пьяным, перелета в Грецию. В группе с Мэттом летели товарищи по работе, и он стоял среди них, а его лицо казалось напряженным и усталым. Выглядел так, словно действительно нуждался в хорошем отдыхе. Зато его друзья уже начали веселиться от души, намереваясь взять все возможное от кратковременного пребывания вместе и вдали от жен с детьми. Бросалось в глаза, как Мэтт старается поддерживать их жизнерадостную беседу, но его мысли витают где-то далеко.

Вероятно, я слишком пристально смотрела на него, хотя потом отрицала это. Вскоре я заметила, как он сам изредка посматривает на меня, а это всегда забавно, если привлекший твое внимание мужчина притворяется, будто ты его совершенно не интересуешь. В самолете мы сидели в одном ряду через проход. Когда Мэтт отлучился в туалет, мой сосед перебрался в его кресло, чтобы поболтать с приятелем, а вернувшемуся Мэтту ничего не оставалось, как сесть рядом со мной. За несколько минут мы уже успели обменяться информацией, что ни с кем не поддерживаем интимных отношений, а затем выяснили – нас поселили в один отель. Изначально я должна была делить номер с другой девушкой и не могла поверить в свою удачу, когда он оказался в моем единоличном распоряжении. Разумеется, тогда я не догадывалась, как подобное могло произойти.

С того момента мы стали неразлучны.

В то время Мэтт работал в Лондоне, а я – в той же фирме, где и сейчас. Каждый вечер мы часами разговаривали по телефону, а потом наступала пятница, и поезд уносил меня к нему в столицу. Я сходила по нему с ума и надеялась, что он испытывает ко мне те же чувства. Мэтт не сразу признался мне в любви, но я заведомо знала, когда дойдет и до этого. Сама же буквально прокричала о своей любви к нему однажды вечером, лежа с ним в постели, и хотя мы оба зашлись от смеха, я не сомневалась, что он тоже любит меня. Мэтт прижал меня к себе, а я лукаво прошептала ему на ухо: «Это была шутка», но он снова рассмеялся и поцеловал меня. Затем какое-то время ни один из нас больше не заводил речи о любви, но с того вечера наши отношения стали по-настоящему трепетными. Мне даже нравилась сдержанность Мэтта. Он словно специально тянул с этим, и потому я лишь серьезнее воспринимала происходившее между нами. По пути домой из Лондона прислонялась щекой к оконному стеклу, закрывала глаза и воображала, как он скажет, что любит меня.

Но, конечно же, его признание прозвучало неожиданно. Это случилось поздно вечером в пятницу, в тот редкий уик-энд, который мы решили провести порознь. Мне стало тяжело постоянно уезжать на все выходные. Приходилось ходить по магазинам и делать уборку вечером в будние дни, и в моем доме стали отчетливо заметны признаки беспорядка. Мэтту предстояло подготовиться к какой-то важной встрече в понедельник, и мы согласились, что для обоих будет лучше назначить следующее свидание в Лондоне через пятницу.

В тот вечер я действительно очень устала и была рада возможности никуда не уезжать. После того как мы поболтали по телефону, я легла на кровать, вытянувшись на ней по диагонали, посылая Мэтту короткие текстовые сообщения и смеясь над его ответами. Так и заснула с мобильником в руке.

А вскоре очнулась, потому что в дверь позвонили. Я вздрогнула и посмотрела на часы. Было около четырех часов ночи, и за окнами царила кромешная тьма. Выглянула в окно, но ничего не разглядела. Накинув халат, спустилась вниз. Думала, что это Шейла из соседнего дома. Может, у них кто-то серьезно заболел?

Я открыла дверь. Передо мной стоял Мэтт.

– Говори об этом! – потребовал он. – Говори же!

Я смотрела на него в недоумении.

– Как ты здесь оказался?

– Говори, – повторил он. – Просто скажи мне. Вот и все, что мне нужно.

– О чем ты? Что я должна тебе сказать?

– Что любишь меня.

Он выглядел изможденным, но глаза горели.

– Ты любишь меня, Ханна?

– Конечно, люблю!

– Слава Всевышнему! Я так благодарен ему за это! – Мэтт засмеялся. – А то мне показалось, что придется сесть за руль и отправляться назад.

Я обняла его и поцеловала.

– А ты? – спросила я. – Ты меня любишь?

– Я сто раз повторил тебе это.

– Ты не говорил мне о своих чувствах ни разу! – возразила я.

Но уже через тридцать секунд мы оказались в спальне, где я взяла свой телефон и прочитала пришедшее от него за ночь сообщение:

Я люблю тебя, Ханна.

Сейчас я вовсе не шучу. Я очень тебя люблю.

Я так долго ждал, чтобы признаться тебе в этом. Я люблю тебя. Люблю. Люблю.

Ханна, а ты меня любишь?

Боже! Я свалял такого дурака, верно?