Пропавший чиновник. Загубленная весна. Мёртвый человек

В общем, накопилось много мелочей, которые не укрылись от бдительного ока полиции.

Здесь можно указать, например, на карманные часы, почему-то не обратившиеся в пыль и прах в результате ужасного взрыва.

Можно указать и на некое таинственное письмо, адресованное в 14-й отдел военного министерства и весьма заинтересовавшее полицию, которой очень хотелось разыскать отправителя.

А лотерейный билет, необъяснимым образом исчезнувший из ящика письменного стола, где он постоянно хранился?

А крупная денежная сумма, которую вечно нуждающийся Могенсен неожиданно растранжирил в последний вечер перед своим исчезновением на случайных гостей?

У полиции были все основания продолжать расследование, не предавая дела огласке. Во всей этой истории с исчезновением Могенсена и гибелью Амстеда оставалось еще много неясного.

Материал накапливался по крупинкам. Эти крупинки терпеливо складывались вместе, как при решении головоломок, когда из отдельных частей нужно составить общую картину.

На это требовалось время. Решение этой головоломки не было плодом гениальной интуиции одного детектива — оно было найдено благодаря систематическим и организованным усилиям всего аппарата.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 21

На шоссе выехал мужчина в фордике. Ему навстречу шли две молодые девушки-туристки, в коротких штанах и в носочках на хорошеньких ножках. Девушки приветливо помахали мужчине в фордике.

Но этим они несказанно разъярили его.

Уж не думают ли эти девчонки, что он растает от их приветствия? Или они воображают, что польстили ему?

Он так раскипятился, что даже остановил машину и, обернувшись в сторону удалявшихся девушек, язвительно бросил им вдогонку:

— Эй, вы! Куклы! Какого черта вы там размахались? Думаете — не устою перед вами? Убирайтесь-ка лучше восвояси да оденьтесь лучше, дуры!

Он не знает, что бы еще такое сказать. Лицо его искажается гримасой, а голос срывается.

Девушки с недоумением оглядываются. Потом заливаются смехом и продолжают свой путь.

Вот что бывает, когда город сталкивается с деревней…

Мужчину в автомобиле зовут Мартин Хагехольм, Беспокойная он душа. Пенсионер да к тому же еще и обладатель наследства. Жить бы ему спокойно в свое удовольствие. Так нет же: носит его всюду нелегкая, всюду сует свой нос — и хлопот у него полон рот. Лицо у Хагехольма багровое. А стоит ему выйти из себя, и оно становится совершенно синим.

Девушки вывели его из себя. Он громко разговаривает сам с собой, отплевывается и время от времени с таким неистовством налегает на рычаги, что машина несется по шоссе какими-то чудовищными скачками.

Красивые здесь места. Луга и болота, нивы и большое озеро. Высокие, поросшие вереском холмы сменяет лес, поднявшийся из зыбучих носков. А дальше белые дюны и синее море.

Несколько в стороне, там, где в почве много суглинка,

лежат крупные хутора. Это крепкие хозяйства, где все в полном порядке. Их владельцы — солидные люди, они своевременно рассчитываются по ссудам и налогам. Только одному из них приходится туго.

—      Не расплатиться ему в срок! — говорит о нем сосед.

—      Хи-хи! Придется ему убраться отсюда. А хутор пойдет с молотка!

Соседи ухмыляются и потирают руки.

—      Поделом ему, так ему и надо!

В сущности ему не хватает пустяка, чтобы расплатиться с долгами. И все же придется расстаться с хутором.

Хуторяне водят знакомства только друг с другом. По воскресеньям хозяева поочередно приглашают друг друга на чашку кофе с невероятным количеством пирожков. Жены являются в шляпках и перчатках, едят белый хлеб ножом и вилкой, далеко оттопыривая при этом мизинец. Они очень чувствительны и начинают визжать, когда с крыши террасы на скатерть падает какая-нибудь маленькая зеленая гусеница. Ай-ай!

Впрочем, есть среди них человек, которого они у себя не принимают. Он пришлый. Он появился здесь только в 1901 году. С ним можно и поздороваться и поболтать. Но приглашать к себе на чашку кофе — не годится. Ведь он — пришлый.

Дальше идут середняки и хусмены⁷. Они живут на песках и в заболоченных низинах. Они трудятся, не разгибая спины от зари и до зари. Но для того чтобы свести концы с концами, им приходится работать зимой хоть за две кроны в день у богатых хуторян, а летом за чуть большую сумму у дачников.

Но и между этими людьми есть кое-какие различия. Один из них — лентяй, который к тому же еще и пьет. В воскресенье он, случается, выпивает одну, а то и две кружки пива. Этакая свинья! Его зовут Андерс с болота. Типичный обитатель дома призрения. Из тех, которые, не церемонясь, требуют помощи от общины. Позор, конечно, что подобный субъект затесался в эти места.

Потом идут арендаторы. Они арендуют участки, хозяева которых живут в Копенгагене. Столичным жителям не хочется портить прекрасный вид, открывающийся из окон их дач. Ведь каждому приятно в дни отпуска насладиться зрелищем настоящей деревни и полей! И арендаторы зря жалуются, что соломенные крыши протекают, а глиняные стены отдают кислятиной и затхлостью. Зато до чего же они живописны — эти старинные, покосившиеся домики!