Пропавший канцлер (СИ)

– О, это интересный вопрос, – Канцлер пошевелился на подушках. – Я специально проследил за действиями убийц. Они тщательно смели и просеяли всю золу в потухшем камине. Всё, что не сгорело, сложили в ларец, а оставшийся пепел выгребли и развеяли по воздуху с самой высокой башни дворца.

– И что было дальше?

– Дальше они отнесли ларец Губерту. Тот заглянул внутрь, покопался там и достал мой любимый перстень в виде змеи.

– С сапфиром?

– Откуда… ах да, меня многие в нём видели. Нет, юноша, сапфир погиб в огне.

– А почему перстень не расплавился, разве он не золотой?

– Нет, – покачал головой Канцлер, – не золотой, он из такого сплава, что огонь ему не страшен.

– Он очень важен для вас?

– Перстень? Мм, пожалуй, нет. Это было просто украшение, к которому я привык. И потом – змея, а меня прозвали Змеиным канцлером.

– Почему Змеиным, змей любили?

Борцэус сверкнул глазами, и опустил взгляд:

– Меня так прозвали за змеиную мудрость, юноша, за мудрость.

– А что Губерт сделал с ларцом?

– Поначалу он хранил его в своём личном кабинете, – усмехнулся Канцлер, – знаешь, как трофей хранят. Часто трогал его, даже собственноручно смахивал с него пыль. И всё посмеивался, вот, дескать, как ни был умён противник, а закончил жизнь, как куча дров, сгорев дотла.

– Это несправедливо, – опустил голову Слай, – мне стыдно за своего предка.

Лицо Канцлера подобрело, и он тихо произнес:

– Бывают в жизни чудеса: на сухом дереве выросла зелёная ветвь, но, к сожалению, она нежизнеспособна, потому что корни дерева давно сгнили.

– Что вы этим хотите сказать?

– Всего лишь то, что ты слышал, – Борцэус склонил голову набок. – Ещё вопросы есть?

– Да. Как ларец попал в Хэц? И зачем он понадобился Грэйшу?

– Как попал? – Канцлер пожал плечами. – Его сюда сослали.

– То есть?

– Я надеюсь, ты знаешь, что такое недоброе привидение?

– Примерно.

– Ха-ха, примерно! В общем, это неупокоившаяся душа, бродящая возле своих останков в поисках своего убийцы.

– И вы бродили так?

– Да, и не зря, – Канцлер самодовольно усмехнулся. – Я извёл почти всех своих убийц, одного за другим.

– Всех? И Губерта?

– Нет, вот до него я не добрался. Он догадался, что череда смертей среди его доверенных лиц не случайна, и поспешил избавиться от ларца. Он самолично, никому не доверяя, отвёз его в самую дальнюю крепость в Альрии, в Хэц, и надёжно его спрятал. Губерт уехал, а я остался прикованным к ларцу.

– Как это «прикованным»? Разве можно чем-то связать привидение?

– Можно. Губерт владел чёрной магией. Он заклятием привязал меня к этому месту, а сам спокойно жил в Шамброзе.

– По-моему, не совсем спокойно, – покачал головой Слай.

– Ты про войны?

– Да. Правление Губерта было отягощено серией войн с соседними королевствами.

– Это закономерный итог его бездарного правления. Пока я был канцлером, Альрия ни с кем не воевала. Оставшись у власти один, Губерт начал вытворять такое, чего ни один уважающий себя политик не позволил бы. Итог был плачевный.

– Да, я читал об этом, – кивнул Слай, – за несколько десятилетий из процветающего королевства Альрия превратилась чуть ли не в братскую могилу. Повсюду царили голод и разруха.

Канцлер кивнул:

– Если бы Губерт во время не умер, наше королевство захватили бы и окончательно разграбили.

– Он сам умер?

– Почти, – поморщился Борцэус. – До сих пор жалею, что не смог приложить к его смерти руку. Ну, за меня с ним разделалась сама судьба.

– Что вы имеете в виду?

– Как я уже говорил, Губерт занимался чёрной магией, то есть прибегал к помощи демонов. Из-за этого он сам и его потомки до седьмого колена попали под проклятье. Именно поэтому в вашем роду столько самоубийц и увечных.

– Думаете, из-за этого? Не из-за вашего убийства?

– Нет, юноша, я не настолько кровожаден и мстителен, чтобы измываться еще и над потомками того глупца. Некоторые представители вашего семейства мне даже нравились. Ты, например.

– Я? – удивился Слай.

– Да, ты совсем не похож на своих предков. Я как-то даже засомневался в твоем королевском происхождении, когда впервые тебя увидел. Но судьба твоей матери не дала в этом усомниться – ты потомок Губерта-проклятого.

– А при чём здесь моя покойная мать?

Зэфус не дал ответить Канцлеру, вклинившись в диалог:

– Он ещё спрашивает! – маг хлопнул себя по бокам. – Я полночи ему втолковывал, а он снова о том же.

– Не может быть… – упавшим голосом пролепетал Слай.

Борцэус печально кивнул:

– Это правда. Почти все потомки Губерта мужского пола рождаются вампирами. Сыновья убивают своих родителей и восходят на престол.

– Как это убивают?..

– Так и убивают. В Альрии может жить всего один вампир. Если их двое, то между ними вспыхивает вражда, всегда заканчивающаяся смертью старого вампира.

– То есть вы хотите сказать, что я тоже вампир и должен убить своего отца?

– Да.

– Но это не так! – воскликнул Слай. – Это какая-то ошибка. Хорошо, пусть Грэйш вампир, согласен, он иногда ведёт себя как дикий зверь, но я-то здесь причём? Что во мне вампирского? Разве я охочусь на животных и людей? Разве я обладаю какими-то сверхчеловеческими способностями? Что во мне такого необычного?