Пропавший канцлер (СИ)

Легко высвободившись из скользких объятий раздвоенного языка, Борцэус отошел к Слаю и Каллину, Зэфус же остался стоять против огромной головы один. Длинный язык метнулся в воздухе и коснулся груди мага, тот вздрогнул и поднял взгляд куда-то вверх.

– Он его не видит, – догадался Каллин, не выдержавший и открывший глаза, чтобы посмотреть на происходящее.

– Верно, – подтвердил Канцлер, – Зэфус сейчас примерно в таком же положении, что и под стенами Хэца – он не видит своего противника.

– А разве морок был там в таком виде?

– Нет, он там гулял, мм… скажем, как во сне, мысленно.

– Вон как, – протянул Каллин. – Тело было в подземелье, а разум находился снаружи. Это многое объясняет.

– Я рад, что ты во всём разобрался, – кивнул Канцлер. – А теперь давай посмотрим, чем у них там всё закончится.

И как раз вовремя, потому что полыхнула молния и грянул гром такой силы, что все трое зрителей на мгновение ослепли и оглохли, упав на пол, они остались там лежать, медленно приходя в себя. Когда их глаза вернули способность хоть что-то различать, картина событий уже изменилась: Зэфус, ранее находившийся перед огромной мордой змея, теперь стоял к ней вплотную, но он не был пленником – длинный язык исчез. Маг стоял в том же месте, где совсем недавно находился Канцлер и, прислонившись лбом к блестящей поверхности, пальцем очерчивал контуры чешуи. А ещё он что-то тихо говорил.

Пока оглушённые зрители поднялись на ноги, пока к ним вернулись слух и зрение, неслышный разговор закончился, и Зэфус отступил назад. Слай обратил внимание на то, что маг вёл себя совершенно обычно, будто он не под действием морока, а когда тот обернулся, заметил переменившееся выражение лица.

– Как ты? – крикнул Слай.

– Я в порядке. А вы как?

– Мы тоже. Скажи, ты познакомился с ним?

– Да, – улыбнулся маг, – он вовсе не такой страшный, как показался вначале, просто он очень большой.

Слай только головой покачал.

– Эта твоя извечная тяга к огромным животным… Скажи, Зэфус, а ты в детстве не страдал каким-нибудь душевным недугом?

– Умолкни, Слай, – добродушно махнул рукой маг, – что ты ко мне привязался с такими глупыми вопросами.

Канцлер подошел к Зэфусу, внимательно его осмотрел, а потом спросил:

– О чём вы с ним говорили?

– Ни о чём.

– Я всё равно узнаю.

– Тогда почему спрашиваете?

– Хотел услышать от тебя.

– От меня? – Зэфус пристально посмотрел в лицо Канцлера. – А вот не скажу. Если вам так уж нужно, спросите у морока сами.

Борцэус только головой покачал и отошёл к подрагивающему боку змея, он постоял там какое-то время, а потом оглянулся на Зэфуса, присоединившегося к Каллину и Слаю. Канцлер ничего не сказал, а только спрятал улыбку и погладил бок змея: обрывок разговора, что послал ему морок, был настолько личным, что не стоило говорить об этом вслух.

========== Глава 38. ==========

Возле камина было тепло. Сидящий в кресле с высокой спинкой Ниэль поглаживал пальцами обложку книги, забытой кем-то на столе. Ему вдруг подумалось, что вот вокруг такое книжное богатство, а ему оно совершенно без надобности – слепому книги ни к чему. Вот Далии, той да, книги очень пригодились бы, тем более что она умеет читать, а с силой Канцлера вообще все науки станут лёгкими.

В какой-то момент юноша оторвался от размышлений и поднялся из кресла. Нашарив большую корзину с дровами, бросил несколько поленьев в огонь. Вернувшись в кресло, замер в нем, слушая треск разгорающегося дерева. Ниэль подпёр ладонью щеку и вновь погрузился в размышления.

Главный вопрос, занимающий сейчас его мысли, был о Слае, точнее, об их отношениях. Ещё накануне ночью Ниэль уяснил для себя одну истину – даже не уяснил, а почувствовал, – что его жизнь наконец сделала резкий поворот, она свернула в какую-то неведомую сторону, туда, где было совершенно не понять, чем всё закончится. Юноша вздохнул и подумал, что ошибся, думая о встрече у костра как о переломном моменте. Нет, не там, в холодном ночном лесу среди волков, а именно в постели с принцем и его магом всё и решилось.

В тот момент, когда Ниэль пожалел этого несчастного человека, нет, уже не человека, а наполовину монстра, сердце дрогнуло и приоткрылось, принимая в себя Слая. И пусть Ниэль слеп и многого не видит, но он прекрасно всё слышит, и то, что люди могут скрыть от глаз, от ушей скрыть не в состоянии. Слух объяснил слепому юноше все происходящие события не хуже какого-нибудь рассказчика. Ниэль многое понял: например, что чувства Слая к нему искренни, что тот невыносимо страдает в своей новой ипостаси, что он постоянно сдерживает рвущегося изнутри зверя, что проскакивающая иногда в поступках грубость – вовсе не его собственная, а принесенная каким-то чумным поветрием, и на самом деле Слай другой.