Пропавший легион. Император для легиона

Длинный прямой клинок опустился на шею кочевника. Его последней мыслью, перед тем как он умер, была мысль о том, что имперские солдаты воюют нечестно.

Если бы йорды остановили свое паническое бегство и отважились вернуться в долину, чтобы выяснить, что же там произошло, римляне скорее всего не оказали бы им серьезного сопротивления. Обрадованные бегством врага, солдаты шумно праздновали свое чудесное спасение. Легионеры Марка и катриши Пакимера плясали с женщинами, распевали веселые песни, носились вокруг костра, пристукивая сапогами и щелкая пальцами в такт. От радости они вопили, казалось, на весь мир.

Пакимер не принимал участия в празднестве, сумрачный бродил он по лагерю, погруженный в свои думы. Когда он нашел веселящегося наравне со всеми Скавра, катриш выдернул его из кольца танцующих, чем заслужил гневный взгляд Хелвис. Но танцующие уже увлекли ее за собой.

Трибун тоже готов был вспылить, но, увидев глаза Пакимера, сдержался.

– Стадо, – коротко сказал катриш. – Кочевники, которые всю свою жизнь проводят с животными, эти негодяи, убивающие ради развлечения, убежали, как испуганные дети, от безобидного стада коров.

Он ударил себя кулаком по голове, отказываясь верить в это.

Марк слишком много выпил и не нашел лучшего ответа, как только пожать плечами и глупо улыбнуться. Но Горгидас сидел достаточно близко, чтобы услышать слова Пакимера, и оказался достаточно трезв, чтобы ответить ему. По греческой привычке он разбавлял вино водой, а кроме того, любому вину предпочитал сладкие фрукты.

– Мы действительно прогнали коров через лагерь йордов, – сказал он катришу. – Но как ты думаешь, что увидели кочевники? Неужели стадо коров бросилось на них в вихре пламени из темной ночи? Поверил бы ты в такое на этой земле, где магия – такое же обычное явление, как дождь? Если ты ждешь колдовства, то найдешь его в чем угодно, будь оно настоящее или мнимое.

Грек криво улыбнулся:

– Вера – это все, поверь мне. Изучая медицину, я научился ненавидеть магию и все, что с ней связано. А теперь увидел, что магия действительно может исцелять. Жаль, что она не слишком хорошо работает на меня.

– Возможно, ты должен работать на нее, – медленно отозвался Пакимер.

– Неужели здесь каждый разговаривает как жрец? – зарычал Горгидас, но в глазах у него что-то вспыхнуло.

– Нет, не все. – Виридовикс услышал последние слова, но скрытого их смысла не уловил.

Кельт действительно не был похож на жреца, особенно когда каждой рукой обнимал по девушке. Марк постоянно путал его подруг. Во-первых, Виридовикс в большинстве случаев называл их просто «милая» или «дорогая», поскольку это позволяло ему не опасаться брякнуть по неосмотрительности имя соперницы. Во-вторых, хотя все три были красивыми женщинами, ни одна из них не обладала достаточно сильным характером, чтобы Скавр выделил ее из других.

Заметив Скавра, стоящего рядом с греком и Лаоном Пакимером, Виридовикс отпустил девушек и неуклюже обнял Марка. Римлянин отвернулся – от кельта за версту несло винными парами, которые ударили Скавру в нос, несмотря на то что он и сам уже был навеселе. Виридовикс отодвинул трибуна от себя и некоторое время пристально разглядывал, словно видел впервые. Затем повернулся к Горгидасу, объявив:

– Вы только поглядите на него! Как тихо он стоит – он, который спас нас всех. А я? Я – герой, который, сидя на потной лошадиной спине, запугал этих несчастных олухов до полусмерти. И где же слава? Где восхваления человеку, который дал мне такую прекрасную возможность поразвлечься, спрашиваю я вас?

– Ты этого заслужил, – запротестовал Марк. – Что, если бы йорды не ударились в бегство, а атаковали тебя? Один из них так и сделал.

– Ах, этот бедный дурак? – Виридовикс презрительно фыркнул. – Ему потребовалась неделя, прежде чем он повернулся в мою сторону. Он, вероятно, обмочился от страха, и это привело его в чувство. Ну кто бы мог подумать, что я сяду на лошадь? Что я стану всадником?

– Погонщиком коров – это будет точнее, – сказал Лаон Пакимер с усмешкой.

– Хм-м-м… Не слишком хорошее прозвище для настоящего мужчины. – В глазах кельта запрыгали веселые огоньки. – Лучше бы ты назвал меня быком. Это гораздо ближе к истине. Не так ли, мои красавицы? – Он подтолкнул своих подружек к палатке, где они жили все вместе. В ответ на эту похвальбу девушки прильнули к нему в полном согласии.

Пакимер посмотрел на Виридовикса с откровенной завистью и громко вопросил:

– Что он делает там со всеми тремя сразу?

– А ты спроси его, – предложил Горгидас. – Он тебе расскажет. Кем бы ни был наш кельтский друг, застенчивостью он никогда не отличался.

Пакимер увидел, как три силуэта исчезли в палатке, и вздохнул:

– Да, я не думаю, что он застенчив.

На следующее утро Марку показалось, что капли дождя, стучавшие по палатке, ударяют прямо по барабанным перепонкам. Боль тупо отдавалась в голове, во рту был противный кислый привкус. Трибун сел, и тошнота подкатила к горлу.

Хелвис, услышав, что он проснулся, зевнула, улыбнулась и потянулась к мужу.