Пропавший легион. Император для легиона

– Тебе, конечно же, известно… – начал намдалени, но тут же сообразил, что Марк ему не земляк. – Да нет, откуда ты можешь знать. Согласно нашим обычаям, я должен принести слова благодарности человеку, доставившему меч воина его семье. Я ближайший родственник Хемонда в Видессосе, и эта обязанность лежит на мне. Наш дом навеки твой должник.

– Ты был бы куда большим моим должником, если бы я не встретил Хемонда тем утром, – горько сказал Марк. – Ты не должен мне ничего – скорее я обязан вам. Из-за нашей встречи с Хемондом мой друг мертв, прекрасная женщина стала вдовой, мальчишка, о существовании которого я и не подозревал, осиротел. И ты еще говоришь о каком-то долге?

– Наш дом навеки в долгу у тебя, – повторил Сотэрик, и Марк понял, что обязан принять это независимо от обстоятельств. И он развел руками, показывая, что соглашается, но через силу. Сотэрик кивнул, и по его виду можно было заключить, что он считает свой долг выполненным.

Марк подумал, что сейчас он поднимется и уйдет, но гость пришел к римлянину не только с этим. Он налил себе второй стакан и, откинувшись на спинку ступка, произнес:

– Я имею кое-какое влияние среди наших солдат и потому говорю от имени всех нас. Мы наблюдали за вами на полевых занятиях. Вы и наши братья-халога – единственные, кто, как вам известно, предпочитают сражаться в пешем строю. Но ваша тактика куда более совершенна. Как ты думаешь, можете ли вы показать нам ваши приемы боя? Мы, правда, предпочитаем лошадей и рождаемся прямо в седле, это правда, но бывает, что приходится сражаться пешими. Что ты на это скажешь?

Трибун с большим удовольствием согласился.

– Мы тоже, в свою очередь, сможем кое-чему научиться у вас, – сказал он. – Ваши воины храбры, они хорошо вооружены, и к тому же это самые дисциплинированные солдаты из всех, которых я здесь видел.

Сотэрик опустил голову, принимая комплимент. Через несколько минут, обсудив все детали, римлянин и намдалени договорились об удобном для обоих дне и о численности солдат – по триста с каждой стороны.

– А что мы поставим на кон? – спросил Сотэрик.

«Не в первый раз уже намдалени выдают свою страсть к азартной игре», – подумал Марк.

– Лучше всего, чтобы ставка была невысока. Слишком сильный азарт в бою ни к чему, – сказал он и, подумав несколько секунд, добавил: – Как тебе понравится такое предложение: проигравший угощает победителей в своей казарме. Это подходит?

– Отлично, – улыбнулся Сотэрик. – Это даже лучше, чем деньги, потому что – клянусь ставкой на Фоса против Скотоса! – римлянин, ты мне нравишься.

Эта клятва удивила Марка. Но потом он вспомнил замечание Апсимара о вере намдалени, которые считали, что хотя исход битвы между Добром и Злом и предопределен, человек все же должен время от времени подбадривать светлые силы своими ставками. Неудивительно, что при подобных религиозных воззрениях люди Княжества так пристрастились к азартным играм.

Сотэрик допил свое вино и уже собирался уходить, но вдруг вспомнил еще о чем-то и остановился.

– Совсем забыл… Я ведь должен передать тебе… – медленно начал он. И молчал после этого так долго, что Марк напомнил ему:

– Ты, кажется, хотел что-то сказать?

Островитянин удивил Марка своим ответом:

– Вообще-то поначалу я не хотел этого делать… Но я уже говорил тебе, вы, римляне, и ты в том числе, не такие, какими я вас себе представлял. Поэтому я все же скажу. Это касается Хелвис.

Одного этого имени было достаточно для того, чтобы Марк превратился в слух. Он не знал, чего ему ожидать, и попытался скрыть свое волнение под маской вежливости. Сотэрик продолжал:

– Она просила сказать, если я сочту нужным, что не считает тебя виноватым в трагедии. Долг нашей семьи перед тем, кто принес ей меч, распространяется и на нее.

– Она очень добра, и я навсегда останусь благодарен ей за это, – сказал Марк от всей души. Если бы Хелвис через несколько дней после гибели мужа возненавидела его, то все было бы чересчур просто.

…На учениях римляне показывали чудеса смелости и выучки: каждый хотел войти в число тех трехсот, которые сойдутся в бою с намдалени. Другого Марк и не ожидал. Отобранные счастливцы были лучшими легионерами Марка. То, что трибун выбрал именно их, доверив им честь легиона, наполняло солдат гордостью. В учебных боях в Имбросе стало ясно, что они были лучшей пехотной частью Империи. Теперь им предстояло доказать это снова – уже в столице.

– Надеюсь, ты не отстранишь меня от этого боя только потому, что я не сражаюсь в строю? – заметно нервничая, спросил Виридовикс, когда они возвращались в свои казармы.

– У меня даже и мысли такой не было, – заверил его трибун. – Если бы я только попытался сделать это, ты бы набросился на меня с мечом, а? Лучше испытай его на намдалени.

– Договорились.

– К чему столько эмоций из-за глупого желания порубить друг друга на куски? – поинтересовался у кельта Горгидас. – Что за удовольствие ты от этого получаешь?