Пропавший линкор

— Специалист по красоте, — пробурчал себе под нос Мерчисон. — Ладно. Мы, конечно, весьма разношерстная группа. А почему вы приехали сюда, Лао Цинь?

— Я приехал не за бриллиантами, — ответил китаец на удивительно хорошем английском^— и не за славой. Эти безделушки привлекают молодых, а я стар.

Он действительно был старым. Его кожа походила на пергамент и так сморщилась, что на желтых щеках, казалось, не осталось больше места для самой малюсенькой морщинки. Только глаза его были острыми и живыми, и в них, как в реактивных двигателях, горело буйное пламя.

— И что здесь ищет такой старик? — продолжал Мерчисон.

— Способа избежать судьбы Сони и, вероятно, Ферда, — ответил Дао Цинь. — Все стареют, — пробормотал он более невнятно. — Это нехорошо…

— Ну, да, — сказал Мерчисон. — Я слышал, что хранители живут очень долго, хотя считаю легенду об их бессмертии чистой ерундой.

Настала тишина. Солнце заливало бутылку. Девушка тихонько застонала. Уэйд потянулся и погладил ее по руке.

— Вы, правда, полагаете, что хранители открыли тайну вечной жизни? — с сомнением спросил Мерчисон.

— Я в этом не сомневаюсь. Они мало говорили, но явно намекнули, что знают, как продлить жизнь. Насчет подлинного бессмертия не уверен, речь шла только о продлении жизни.

— Черт побери! Значит, вы пробрались сюда, чтобы поговорить с ними?

— Я приехал сюда открыто и открыто обратился с просьбой. И Газлик открыто признал, что они знают, как продлить обычную продолжительность жизни.

— Вот дьявол! — раздраженно выругался Мерчисон. — И почему я не сделал так? Но вы, очевидно, — быстро добавил он, — вышли за пределы открытых действий.

— Ничего такого я не делал, — ответил китаец. — Но из беседы с хранителями я сделал вывод, что не имеет никакого значения, приехал я сюда открыто или пробрался тайком — меня все равно бросят сюда.

— Не понимаю.

— Я тоже. Но, кажется, что все, кто сюда приезжает, неважно как и неважно зачем, попадают сюда. Они отсюда выйдут — или будут выведены, в зависимости от их характера, — через единственный выход, который непременно появится. И если они перенесут то, что лежит за пределами камеры, то просьба их будет удовлетворена.

Уэйд, довольный, что Мерчисон поддерживает беседу, молча слушал, стараясь вникать в смысл сказанного. Это было нелегко, потому что приходилось отстраняться от начавшегося во всем теле смятения: боли в нервных окончаниях на коже, так как она уже покраснела на солнце, спазмов в желудке, требующем воды, боли и сухости во рту.

— Гм-м… — задумчиво протянул Мерчисон. — И опять мы вернулись к дверце и тому, что находится за ней.

Эти слова не требовали комментария, и Дао Цинь промолчал, снова став неподвижным. Тянулись минуты. Молчание стало нестерпимым, и тогда заговорил Уэйд.

— Остались вы, друг мой, — сказал он Мерчисону.

— Что?

— Вы не рассказали нам, зачем вы приехали сюда.

— Я… А, ладно, это уже неважно. Вы когда-нибудь слышали о докторе Флеминге Мерчисоне?

Уэйд прищурился. Этот человек упомянул великое имя, известное и на Земле, и на Марсе.

— Знаменитый хирург и специалист по раку? Кто же не слышал о нем? Это, случайно, не вы?

— Он самый, — кивнул Мерчисон. — Я обнаружил разновидность рака, от которого не могло спасти все мое мастерство. А давно известно, что марсиане никогда не болеют раком. В их легендах говорится, что древние мудрецы сумели совершенно обезопасить от него всю расу. А так как этот запретный, святой город — самое большое хранилище научных знаний, я и приехал сюда…

— В поисках лекарства от рака, — закончил Уэйд.

— Да.

Уэйд усмехнулся.

— Доктор, я хотел бы сказать, если вы не против, что это самый благородный поступок, с каким я встречался. Вы рискнули жизнью, чтобы найти лекарство от ужасной болезни. Это настоящий подвиг.

Ему с самого начала понравился врач.

— Вряд ли это подвиг, — сухо возразил Мерчисон, — Поскольку рак, который я стремлюсь излечить, гнездится здесь. — Он постучал себя по груди. — Инстинкт самосохранения. Я пытаюсь спасти свою жизнь. Если у меня получится, то и другие жизни будут спасены, но ничего героического в этом нет. Я просто человек, стремящийся выжить.

Он замолчал.

— Боже ты мой! — выдохнул Уэйд. — Разумеется, вы должны выжить!

— А вы? — спросил Мерчисон. — А все остальные? Мне осталось не больше года жизни. Я поставил этот год против неприятной внезапной смерти в надежде выиграть лет тридцать. Тридцать к одному. Это хорошая ставка.

Уэйд подумал, что его расчеты неверны, но не стал говорить этого вслух. Эти люди приехали сюда в надежде чего-то достичь. Богатство, славу, жизнь. Самое невероятное было в том, что все это имелось здесь, и даже в избытке. Этот запретный город был такой громадной сокровищницей, размеры которой человек не мог даже вообразить.

Драгоценности, золото, серебро, различные металлы. Много столетий марсиане несли сюда подарки из благодарности или суеверий. Сокровища накапливались, пока не стали больше любой королевской казны.