Пропавший мальчик, пропавшая девочка

Удовлетворенный тем, что никто за ним не наблюдает, Марк вдвое быстрее зашагал к границе участка дома 3323, бросил взгляд на другую сторону улицы, резко развернулся и припустил бегом через лужайку. Обогнул дом сбоку и приготовился пересечь задний двор, как вдруг резко остановился, опешив от того, что предстало его глазам.

Только сейчас до Марка дошло, что другие жители Мичиган-стрит постригали только ту часть лужайки брошенного дома, что была видна с улицы. За домом же лужайка исчезала под буйством высокого бурьяна и полевых трав. Кружево королевы Анны и тигровые лилии доходили до пояса. Слои мертвых листьев и серой мульчи[18] укрывали изножья могучих дубов. Марк почувствовал, будто он внезапно перенесся в другой мир. Жужжали насекомые. Как только он ступил в заросли, какое-то мелкое животное выскочило из-под его правой ноги и стремительно бросилось в густую траву. Но Марк, пораженный тем, что он увидел за домом, едва ли обращал внимание на эти мелочи. Задняя часть дома была переделана неузнаваемо. Марк понял он смотрит на то, что должна была скрывать восьмифутовая бетонная стена.

Рядом с кухней и вверх до самой крыши кто-то пристроил поразительное, странное сооружение. Как показалось Марку, по виду пристройки очень трудно было представить, что там может быть комната. Однако комната, подумал он, все же там была — вроде чердака под крутым скатом крыши. Сам скат упирался в нелепо короткую внешнюю стену всего лишь в трех футах от земли, и все это напоминало купол шатра огромной черепичной палатки. Марк не мог представить себе, для чего кому-то понадобилось строить подобное: длинная, без окна комната, зажатая почти отвесной крышей.

Вскоре после того, как Марк зашел за угол дома, заметно потемнело. Торопись, торопись, ночь близится... Марк продирался через высокую траву, и тигровые лилии качали головками. Еще одно маленькое живое существо в панике метнулось от него. Сухой и густой запах гниения поднимался от зарослей вьюна

Подойдя ближе, Марк убедился, что прилепленная к дому комната построена кое-как и давно нуждается в ремонте. Все было сляпано вкривь и вкось. Краска длинными струпьями отслаивалась от досок кухонной двери. Марк поднялся по трем расколотым ступеням и всмотрелся в стекло узкой дверной филенки. Слой серой пыли да смутные контуры разделочного столика, кухонного стола и арочного входа, в точности как у них дома, в гостиную... Он нажал кнопку звонка

А между тем день перешагнул еще одну ступеньку навстречу ночи, хотя небо оставалось все еще светлым Марк стянул с себя верхнюю футболку и намотал ее на правый кулак. С момента расставания с Джимбо он все время мысленно представлял себе, как это проделает, теперь же чувствовал, что все происходит автоматически и помимо его юли. Торопись, торопись, мальчик, кличь беду на свою голову, черная-черная ночь уже на пороге. Укутанный футболкой кулак пробил узкое окошко кухонной двери. Куски пыльного стекла полетели внутрь и, со звоном ударившись о пол, разлетелись на мелкие осколки. Так тихо, что Марк едва ощутил это, что-то странное и не более материальное, чем запах, потекло из разбитого оконца и осело на нем. Несколькими легкими тычками он удалил торчавшие из рамы остатки стекла Сорвав с кулака футболку и стряхнув с нее стеклянные брызги, Марк обмотал ее вокруг шеи и просунул руку в оконце. Пальцы отыскали защелку дверной ручки, неприятно скользкую, едва ли не сальную. Марк повернул ее, отпирая дверь, и вытянул руку назад. Затем приотворил дверь настолько, чтобы она пропустила худенькое тело подростка, и, действуя по плану, придуманному несколько часов назад, скользнул в темную кухню.

Секунду-другую Марк был способен чувствовать лишь ощущение запустения, нежилой пустоты, которое предполагало полную заброшенность жилья. В стене слева от себя он разглядел закрытую дверь, которая, должно быть, вела в «комнату-палатку». Вдруг то, что осело на него, когда он разбил окошко, сжало тисками горло. Глаза ослепли, и ни вдохнуть, ни выдохнуть Марк был не в силах. Безысходность и страдание сгустились вокруг мальчика зловонным облаком Желудок и кишечник свело судорогой. Вне себя от омерзения, Марк закричал. И едва услышал свой голос Одной рукой он задел кухонную дверь и — вот оно, спасение — рванулся к ней, но дверь, словно ее пробудили к жизни, ударила его в грудь и по локтю. Слой за слоем зловонный туман, как паутина, оседал на него. И тут наконец правая рука нащупала дверную ручку. Марк вылетел наружу и с силой захлопнул за собой дверь. Невидимая паутина и волокна тумана, казалось, продолжали тянуться за ним. Только после того, как он протер глаза и увидел перед собой собственные ладони — дрожащие и такие бледные! — Марк понял, что вновь обрел зрение.

ГЛАВА 11

— А, так ты слышал, как я беседовал с Джеки Монэгеном о нашем пресловутом «герое»? — спросил Филип. — Поверь, тема эта не стоит обсуждения.

— Сделай милость, — попросил Тим. — Как-то на днях Том Пасмор обмолвился об этой истории, но подробностей он не знает.