Пропавший посёлок

Так он поочерёдно проверил все шесть тропинок. Сразу отмёл четыре из них: две истоптанные, крайнюю правую и среднюю из тех, что остались. Он не смог бы объяснить почему. Просто ему интуитивно не хотелось по ним идти, и всё!

Но осталось ещё две. По обеим сразу не пойдёшь, значит, всё равно придётся выбирать. Правая выглядела более привлекательно: почти прямая, она уходила в редколесье. На другом её конце чувствовалось тепло. Та, что левее, вся какая-то узловатая, терялась в густом ельнике, заканчиваясь, по ощущениям, тоже теплом, но не таким комфортным. Почему же его больше тянет к ней?.. Вот оно: едва уловимо пробивается связь – нечто знакомое. Кто-то или что-то там, впереди, встречалось ему раньше. Ну, давай, поехали!

Трава над тропой местами смыкалась, однако направление считывалось достаточно ясно, ночная роса отсутствовала, идти было легко и даже приятно. Адреналин и рассвет сделали своё дело: будущее хоть и не виделось в розовом цвете, но в мыслях о нём определённо присутствовали оптимистические нотки. Даниил вошёл в ельник. Под кронами деревьев царил полумрак. Но в то же время, поскольку подлесок был задавлен хвойником, тропинка просматривалась даже лучше, и здесь она почти не петляла. Лес как лес… ничего необычного, кроме, пожалуй, отсутствия птиц.

Через семнадцать минут (он засёк по часам время начала движения) лес стал редеть, и тут послышалось слабое тарахтение мотора.

Грузовик… лёгкий… сто тридцатый или шестьдесят шестой?

Кустарник на окраине леса мешал разглядеть машину. Дан продрался сквозь него напрямую (всё равно с включённым двигателем не услышат) и раздвинул побеги лещины.

Всё-таки шестьдесят шестой. Бортовой, не тентованный.

В кабине только водитель. В кузове трое: все в лёгких походных куртках. Капюшоны откинуты, головных уборов нет.

Ну что ж, может, не так и плохо.

Даниил шире раздвинул ветви и вышел из кустарника.

– Серёга, быстрее!

До машины метров восемь – десять, уже совсем светло… Тот, что кричал (крепкий широкоплечий парень, сидящий с краю у борта), никак не мог обознаться: именно Дана он назвал Серёгой.

– Чего так долго?! Ты там грибы, что ли, собирал?! Залазь давай!

Даниил привычно, в два движения, запрыгнул в кузов.

Они знают его по имени. Странно то, что и он с ними знаком. Тот, что его окликнул, – Олег. Двое других – Вадим и Дмитрий.

Машина тронулась с места и покатила по дороге вдоль кромки леса. День занимался ясный, безоблачный и почти безветренный.

Пожалуй, лучше по максимуму адаптироваться здесь, в кузове, чем там, куда они приедут.

Дан наклонился к соседу и негромко спросил:

– Олежа, слушай, какое сегодня число?

– Ты же не пил вчера?! Я тебя предупреждал, что добром это не кончится… Семнадцатое июля.

– А год?

– Ну ты даёшь! Семьдесят третий. Век не нужен?

– Пока нет.

Ага, значит, он прибыл на два с небольшим месяца раньше, чем в прошлый раз. И о чём это говорит? А о том, что тебя здесь никто не знает. Ты с некоторыми людьми знаком, они с тобой нет. Это скорее плюс, чем минус.

– Сумку застегни, следопыт.

Дан проследил за взглядом Олега: брезентовая сумка болотного цвета ничем не отличалась от трёх других, за исключением суровой коричневой нитки, трижды обёрнутой вокруг основания одной из ручек.