Пропавший посёлок

Дан затормозил перед развилкой: направо уходил хорошо отпечатавшийся на траве след, которым пользовались постоянно; левее была дорога, по которой машина прошла не более двух – трёх раз (трава просто ещё не успела подняться).

– Куда?

– «Направо пойдёшь – голову сложишь, налево пойдёшь – коня потеряешь», – продекламировал Николай Фомич.

Даниил терпеливо ждал продолжения.

– В общем, так: левый след – беспроблемный. Через две минуты будем у самолёта. Правая дорога – основная, но там уже кусок вне зоны: от минуты до полутора. Если зона тебя выпускает – ничего не почувствуешь. Если же нет… Скорее всего, летального исхода удастся избежать: перебой – короткий по времени, и граница не до конца сформировалась; думаю, максимум, что может случиться, – потеряешь сознание. Хотя риск есть. Ну что, молодой человек, проверим?

Дан сначала посмотрел через лобовое стекло на левый след, потом перевёл взгляд на правый. В свете фар трава напоминала серую стену: рассветало.

– Проверим, товарищ капитан. Если вы, конечно, капитан.

– На одну звёздочку меньше, на один просвет больше.

– Понятно… Значит, вытащите?

– Думаю, да… Ну что, меняемся местами?

Даниил не стал глушить двигатель: открыл дверцу и выпрыгнул в траву. Николай Фомич занял место за рулём, машина мягко тронулась и повернула направо. Дан сжал зубы и усилием воли заставил напряжение отступить…

* * *

…«Аннушка» стояла с включёнными огнями, и пропеллер уже вовсю молотил воздух. Ящики из кузова погрузили в самолёт за несколько минут. После этого на борт поднялись люди. Капитан достал сигарету, щёлкнул зажигалкой, прикурил.

– Ну что, Даниил Александрович, летим? Если зона сожмётся в точку – неизвестно, что будет: ни с теми, кто оттуда, ни с теми, кто отсюда. Место я вам заранее приготовил: предполагал, что вы на эксперимент согласитесь и что, скорее всего, он пройдёт успешно.

Дан молча протянул руку, взял из пачки сигарету, прикурил, вдохнул дым и закашлялся.

– Давно в последний раз пробовали?

– Последний, он же и первый, на школьном выпускном.

Даниил курил не в затяг, он выпускал дым и, прищурившись, смотрел сквозь него на кроны деревьев. Ветер разорвал облака на лоскутные одеяла, дождик перестал моросить – и над чёрной полоской леса зарозовело.

– Пожалуй, останусь…

– Не пожалеешь?

– Не знаю… Надеюсь, ещё увидимся…

– И я надеюсь. На всякий случай: оружие в сейфе, в том же, где передатчик… Мало ли как обернётся… Ключи у Фёдора.

– Плащ оставлю себе?

– Оставь.

…Самолёт, покачиваясь на кочках, развернулся против ветра, коротко разогнался и взлетел. Воцарилась оглушительная тишина. Дан медленно обошёл поляну, вдыхая утренние запахи леса, и вернулся к машине. На сосне напротив сидела белка и, склонив голову набок, бесстрашно всматривалась в него блестящими чёрными глазками. Даниил подмигнул ей, снял плащ, забросил его в кабину и забрался следом. Верхний край солнечного диска показался над кронами деревьев и посылал теперь тёплые умиротворяющие лучи сквозь лобовое стекло. Дан откинулся на спинку сиденья и блаженно прикрыл веки…

* * *

«Дан, просыпайся!..»

Он открыл глаза. Желтоватый сумрак плыл по купе, точнее, по верхней его части. Между нижними полками царила серо-зелёная мгла.

Поезд стоял на какой-то станции: сквозь неплотно задёрнутые занавески сочился тусклый свет. Стрелки часов показывали 3:07. «Странно: в расписании не указана эта стоянка, а для Нижнего Новгорода вроде бы слишком рано».

Дан спустил ноги, нащупал ступеньку подвесной алюминиевой лесенки и, стараясь не шуметь, слез вниз. Металл чуть-чуть звякнул, но в целом он двигался почти бесшумно. На нижней полке, сунув ладошку под щёку, спал малыш лет четырёх. Одеяло сползло на пол, и мальчик, чтобы сохранить тепло, подтянул колени к животу. Даниил поднял одеяло и укрыл им ребенка, затем осторожно потянул дверь купе влево, и та отъехала совсем без скрипа. Он аккуратно притворил её и направился по коридору в сторону туалета, но на полпути сбился с шага: левый нижний угол тамбурной двери наискосок был покрыт инеем…

Так, всё ясно: сон во сне, с повторяющимся сюжетом. Не так часто встречается, но и ничего особо необычного. На каком-то этапе, скорее всего, начнут происходить изменения… А вот и они: изморозь на двери на глазах начала исчезать, превращаясь в капли воды. Сосредоточенно наблюдая за процессом, Даниил сунул руки в карманы. В левом – пальцы наткнулись на ворох бумажек. Он вытащил смятые денежные купюры – три рубля, пять рублей и один рубль. Среди них на глаза ему попался сложенный вдвое листок белой бумаги – записка. Округлым лёгким почерком там было выведено:

Даня! Это дата моего дня рождения. Уже скоро. Если ты в этот день поднимешь бокал вина и произнесёшь тост, я, наверное, смогу это почувствовать.

Лена.

Ниже шли четыре цифры – день и месяц её рождения.

Р. S. И замени, пожалуйста, эту ужасную музыку.