Пропажа свидетеля

- Зато косвенных много. Один этот тигр чего стоит. Понимаешь, голова еловая, я сегодня допрашивал Кончугу, а он мне ни слова ни о Слегине, ни об этом тигре.

- Ну и что? Это в его характере.

- Ага, разведи мне тут еще психологию. Нет, Леонид Семенович, я чикаться не намерен; они оба у меня вот где! - Косушка сжал пальцы и внушительно пристукнул кулаком по столу.

- То есть как это? - спросил, удивляясь, Коньков. - Выходит, они оба виноваты?

- По крайней мере, пусть докажут, что невиновны. Плохо ты их допрашивал. Ты знаешь, сколько они изюбрей убили сверх лицензии? Семь штук! Да за одно это председателя сажать надо. У них же конфликт из-за этого с Калгановым. И Кончуга явно темнит.

- Насчет изюбрей я выяснял. Тут злого умысла не было. Вот рыбу губят в нерестилищах, это другое дело.

- Кто?

- Леспромхоз! Вот кого надо привлекать.

- Чего, чего? Ты кто такой, рыбнадзор? Или в самом деле того... рехнулся?

- Я-то в здравом уме. А вот у тебя и в самом деле еловая голова.

- Но, но! Не забывайся.

- Это я к слову, твою же поговорку привел, - лукаво усмехнулся Коньков. - Ты был хоть на одном из заломов? Видел сплав? А ведь сейчас нерест начинается!

- Иди ты... со своим сплавом и с нерестом! У нас дело, понял? А ты меня толкаешь башкой в залом!

- А если там закон нарушается?

- Леонид Семенович, хватит! Не превышай полномочий, - сказал обессиленным голосом Косушка. - Давай о деле. У тебя сложились какие-либо определенные подозрения? И на кого?

- Пока трудно сказать что-то определенное. Много неясных вопросов. Почему у жены Зуева на виске синяк? Почему Инга, племянница Кончуги, намекнула на следы, когда я заговорил о кедах?.. Да, вот пули, выпущенные из ее карабина, - вынул Коньков две пули из планшетки и положил на стол. Из тела Калганова извлекли пулю?

- Она отправлена на экспертизу. Еще какие странности заметил?

- Странности? - переспросил с усмешкой Коньков. - Есть еще. Например, вот одна: почему именно Зуев нашел эту кепку? Свернул к ним побалакать, потом повел всех в тайгу на розыски Слегина. И не кто-либо из рабочих, а сам Зуев и набрел же на эту кепку. Тебе это не кажется странным?

- Во-первых, у Зуева алиби - он в ту ночь был в районной гостинице, за сто верст. Во-вторых, Зуев - лесник, опытный следопыт, потому именно он и нашел эту кепочку, а не кто-либо из рабочих.

- Опытный следопыт заметил бы и следы иного человека, кроме Слегина, и, уж по крайней мере, следы борьбы или крови. А Зуев ничего такого не заметил. Странно!

- В чем дело? Мы завтра можем съездить туда с опытными экспертами и осмотреть эти следы.

- Х-хе! - Коньков хмыкнул. - Съездить, после того как пять обормотов все затоптали там, как носороги. А еще вон тучи повалили. На ночь глядя дождь будет. Какие теперь следы!

- А я думаю, что Кончугу надо брать под стражу.

- Не промахнуться бы! - Коньков почесал затылок и сказал: - Дай мне денька два, я еще тут пошарю. Авось и ухвачусь за какой-нибудь кончик.

- Ладно!.. - Косушка достал из ящика письменного стола две клеенчатых тетради и три блокнота и протянул их Конькову. - Возьми дневники Калганова. Тут есть кое-что. Изучи, тогда легче будет соображать. А я доложу насчет Слегина. Дело - дрянь...

Коньков застал жену дома; она пришла из школы, успела пообедать и сидела за столом, готовилась к вечерним занятиям. Мужа встретила и с радостью, и с тревогой: с радостью, что вернулся жив-здоров и нежданно (обычно звонит загодя), а растревожило ее усталое лицо мужа и весь его удрученный вид.

- Ну что там, Лень? - спросила она, подходя и обнимая, заглядывая снизу и вопросительно, и тревожно.

- Скверное дело, Малыш. - Он погладил ее по коротко стриженной, под мальчика, черной голове и чмокнул в щеку. - Жрать хочу, как из ружья.

- До чего несуразны эти твои охотничьи побасенки. Хочет есть... как из ружья. Глупость. - Она смешливо наморщила свой коротенький носик в мелких конопушках, а потом, поцеловав его крепко в губы, сказала: - Вот как надо жену целовать. А у тебя первым делом еда на уме.

Коньков стал раздеваться да умываться, а жена хлопотала вокруг стола, накрывала не то на обед, не то на ужин. Перебрасывались фразами:

- Ты какой-то нынче серый?

- На заре подняли. И весь день на ногах. Где Николашка?

- Наверное, на речке. Или в тайгу за орехами ушли.

- Что тут у вас нового?

- Все о Калганове говорят. Какая жалость! Тело в цинковом гробу в Ленинград отправили, к родителям. На кого хоть подозрение падает?

- Пока трудно сказать. Разберемся...

Коньков ел вяло, все задумывался, откладывая ложку.

- Лень, ты давай поспи!

- У меня дневники его, - кивнул Коньков на планшетку. - Следователь дал только до утра.

- Успеешь, прочтешь! Ночь длинная. Так что ложись спать, а я побежала на вторую смену.

11