Пророческое предвидение будущего

К пророчествам проявляли интерес многие писатели.

А.С. Пушкин написал «Песнь о вещем Олеге», сюжет которой почерпнут из «Истории Государства Российского» Карамзина (30, с.102). Тот в свою очередь заимствовал сведения из «Повести временных лет». Так же всем известно стихотворение Пушкина «Пророк». Пушкин очень интересовался предвидениями. Известно, что ему предсказали гибель от белого человека. Строя планы об отъезде в Польшу поэт говорит Нащокину «Там у них есть один Вейскопф (белая голова): он, наверное, убьет меня и пророчество гадальщицы сбудется» (10, с.386).

А вот Лермонтов, по-видимому, в предсказаниях не нуждался, так как сам очень чутко чувствовал будущее (52). Его взгляды на предвидение будущего нашли отражение в «Герое нашего времени», в главе «Фаталист», в стихах «Предсказание», «Сон».

М.Ф. Достоевский в незаконченном произведении «Неточка Незванова» писал: «Бывают такие минуты, когда все умственные и душевные силы, болезненно напрягаясь, как бы вдруг вспыхнут ярким пламенем сознания, и в это мгновение что-то пророческое снится потрясенной душе, как бы томящейся предчувствием будущего, предвкушая его».

Куприн в повести «Олеся», рассказал о нелегкой жизни людей обладающих пророческими способностями.

26 сентября 1901 г. Блок делает запись в записной книжке, где после рассуждений о Петре I, Пушкине и Достоевском отмечает: «Есть миры иные» (IX,21–22). Он имеет в виду рассуждения старца Зосимы в «Братьях Карамазовых», где речь идет о своеобразной предопределенности человеческой судьбы, о ее подверженности «высшим» — благородным и направляющим — силам: «Многое на земле от нас скрыто, — утверждает Зосима, — но взамен того даровано нам тайное сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним и высшим, да и корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных… Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле и взрастил сад свой, и взошло все, что могло взойти, но взращенное живет и живо лишь чувством соприкосновения своего таинственным мирам иным…» (12, Ч.2,к.6.гл 3).

В существовании иных миров, в существовании служителей будущего Блок нисколько не сомневался. Об этом говорит и то, как он воспринимал своего учителя Владимира Соловьева: «Вл. Соловьеву судила судьба в течении всей его жизни быть духовным носителем и провозвестником тех событий, которым надлежало развернуться в мире. Рост размеров этих событий ныне каждый из нас, не лишившийся зрения, может наблюдать почти ежедневно. Вместе с тем каждый из нас чувствует, что конца этих событий еще не видно, что предвидеть его невозможно, что совершилась лишь какая-то часть их, — какая, большая или малая, мы не знаем, но должны предполагать скорее, что свершилась часть меньшая, чем предстоит.

Если Вл. Соловьев был носителем и провозвестником будущего, а я думаю, что он был таковым, и в этом и заключается смысл той странной роли, которую он играл в русском и отчасти в европейском обществе, — то очевидно, что он был одержим страшной тревогой, беспокойством, способным довести до безумия. Его весьма бренная физическая оболочка была как бы приспособлена к этому; весьма вероятно, что человек вполне здоровый, трезвый и уравновешенный не вынес бы этого постоянного стояния на ветру из открытого в будущее окна, этих постоянных нарушений равновесия. Такой человек просто износился бы слишком скоро, он занемог бы или сошел бы с ума» (4).

Поэт-философ Максимилиан Волошин в работе «Пророки и мстители. Предвестия великой революции» изданной в 1906 году писал: «Души пророков похожи на темные анфилады подземных зал, в которых живет эхо голосов, звучащих неизвестно где, и шелесты шагов, идущих неизвестно откуда. Они могут быть близко, могут быть далеко. Предчувствие лишено перспективы. Никогда нельзя определить его направления, его близости. Толща времени, подобно туману, делает предметы и события грандиознее и расплывчатее».

Приведенный обзор роли пророческого предвидения будущего в жизни людей лишь вершина айсберга, попавшая в поле зрения автора этой работы.

3.

Пророчествами интересовались многие ученые.

Интерес к судьбе, к пророчеству принимал различные формы. Это представления о духе, параклете и дискуссия о свободе воли и детерминизме.

Многосотлетняя дискуссия о свободе воли или предопределенности всего сущего, захватила Августина и Фому Аквинского, Эразма Роттердамского и Лютера, Гегеля и Маркса и многих-многих других.

Кант в своей работе «Грезы духовидца, поясненные грезами метафизика» (27,Т2, с.203) счел духовидение Сведенборга просто фантазиями.