Пророчества и иже с ними

— Досадная случайность, заклинание срикошетило! — с жаром вступился отец за излишне увлекшихся коллег. — Городской маг клялся, что в этом году так заговорит шесты, что они не шелохнутся даже от «ледяного урагана».

— Ага, и будут единственными, что останется на облысевшем холме. Или вообще вместо холма.

— Так ты со мной не пойдешь? — огорчился папа.

— Конечно, пойду. Мне ли бояться каких-то там навесов? — не слишком удачно пошутила я и поспешила добавить: — К тому же мы с Даром поспорили, кто из магов выиграет турнир, и я хочу увидеть, как вытянется лицо нашего зазнайки.

— Вообще-то твой брат наказан, — нерешительно признался отец. — Это надо ж было додуматься — повесить на беседку пугал… визуальный фантом четвертого уровня! Да еще такой непотребный.

— Какой? — живо заинтересовалась я.

— Это не для ушей юных девушек, — с нажимом сказал папа, и я поняла, что Дар уговорил-таки знакомого тролля попозировать для съема матрицы в исконном боевом наряде, то бишь поясе с ножнами. — Бабушка едва не умерла от ужаса! — В папином вздохе сквозила горечь несбывшихся надежд.

— А может, от разочарования? — проворчала я. — Когда поняла, что это всего лишь фантом…

— Да, но если я отменю наказание, это будет непедагогично! — жалобно вздохнул отец.

— Зато весело. Где еще мы найдем такого ехидного герольда?

В прошлом году брат довел до икоты не только нас, но и соседей по лавкам, громко живописуя происходящее на ристалище. Один из участников, а именно знаменитый Ведул Крысолов, которому услужливо пересказали Даровы речи, публично заявил, что с удовольствием надрал бы паршивцу уши, но, к сожалению, не может поднять руку на ребенка, поэтому подождет, пока Дар вырастет, и убьет его на дуэли. Брат пришел в восторг и вместо того чтобы устрашиться и раскаяться, приналег на боевую магию.

— Ладно, — решился отец, — зови его. Только не говори, что я вот так сразу согласился! И вообще, намекни, что я на него сержусь и ожидаю, что он искупит свою вину хорошим поведением… хотя бы в ближайшие несколько часов.

— Не переживай, я совру, что все утро с рыданиями ползала за лютым тобой на коленях, моля о пощаде.

Папа рассмеялся, хотя это вообще-то была не шутка. Чтобы я да упустила такой прекрасный повод поизмываться над братом?!

— Тогда пошли собираться, до начала турнира осталось меньше двух часов. И… мы ведь договорились, Рин?

— Договорились, — уныло подтвердила я, снова почувствовав себя маленькой заплаканной девочкой. — Больше никаких глупостей. Ну, по крайней мере, днем…

* * *

Магический турнир проходил в Белории всего второй раз, но уже ославился, тьфу, прославился на весь мир, ибо до сих пор чародеи мерились силами только на дуэлях или в войнах, которые, по мнению Совета Ковена Магов, мало способствовали «совершенствованию и процветанию магического искусства». Хотя бы по той причине, что количество «соревнующихся» сокращалось по меньшей мере вдвое, не считая сопутствующих убытков.

Понятия не имею, как Ковену удалось выбить у короля Наума разрешение на сие эпохальное мероприятие, но, прежде чем он успел протрез… одуматься, в столице уже кишмя кишели боевые маги, хищно потирая ладони при виде давних врагов и конкурентов. Отмена турнира грозила обернуться куда более опасной свальной дракой, поэтому король спешно перенес действо в Камнедержец, которого, если что, не так жалко. Сам же якобы в целях поправки здоровья укатил в свою озерную резиденцию, то бишь в противоположную от злосчастного города сторону.

К чести населения, закаленного соседями-вампирами, к грядущему магопредставлению оно отнеслось куда спокойнее правителя. И хотя в лавках моментально исчезли соль, крупа и амулеты, улицы с той же скоростью заполонили приветственные плакаты и лотки с сувенирами: расписными тарелками и глиняными медальками с гербом Камнедержца, а также фигурками самых знаменитых магов, аляповато раскрашенными и для пущего сходства подписанными. Катисса Лабская, магичка вспыльчивая и скорая на расправу, чуть не превратила в статую самого лотошника, чей товар выгодно отличался от соседского наличием свистка в нижней части изделия. Бедолагу спас проходивший мимо Кивр Ружанский, изъявивший желание закупить дюжину сих предметов народного промысла на подарки общим друзьям, и незадачливый торговец под шумок (точнее, грохот, блеск молний и свист пульсаров) улепетнул.

Утвержденные Ковеном правила сильно разочаровали некоторых магов: калечить и убивать противника строго воспрещалось. Боевые заклинания — только с обязательным саморазрушением в пяди от проигравшего, порчи — обратимые, а также никаких ураганов, наводнений, жертвоприношений и нежити, которую могли упокоить не так быстро, как надеялись. Под ристалище выделили травяную котловину перед западными воротами Камнедержца. Градоправитель с удовольствием бы отнес его еще дальше (лучше всего в Козьи Попрыгушки[1], чтобы решить вопрос с турнирами раз и навсегда), но ослушаться королевского приказа не посмел. Зато в отместку возвел на склонах ряды скамеечек из бракованного леса, выставив Ковену счет как за резные стулья из мореного дуба.