Пророчество

«Энергичный, регулярно моющийся, умный двадцативосьмилетний молодой человек будет подходящей парой молодой красивой деловой женщине, живущей в Лондоне. Храню верность одной…»

«Женщина ищет эксцентричного человека, чтобы восхищаться им. Мидлэнд. Почтовый ящик…»

Фрэнни было очень интересно, кто же дает такие объявления. Неужели это такие же люди, как она? Или же они совсем потеряли надежду. А может, дело в принципах? Она пробежала глазами страницу и остановилась на колонке «Требуется».

«Отчаявшийся студент срочно ищет средства для продолжения обучения. Честно. Заранее спасибо. Почтовый ящик…»

Вдруг заголовок одной колонки привлек ее внимание:

«Девушка с контрабасом! Вы пробивались через толпу на платформе вокзала Кингс-Кросс с контрабасом в руках, торопясь на поезд в Эборакум, в пятницу 10 августа? Я тот человек, который помог вам. Я хотел бы снова встретиться с вами».

Фрэнни посмотрела на объявление, не веря своим глазам. Наверное, ей почудилось! Эборакум. Римское название Йорка. Она сказала это мужчине, и он понял ее.

Фрэнни вновь прочитала объявление и почувствовала странное смущение. В глубине души она все еще сомневалась. Могли, конечно, быть и другие девушки, пробирающиеся по платформе с другими контрабасами. Но они не направлялись в Эборакум.

«Господи!» – возбужденно воскликнула она мысленно и тут же почувствовала себя ужасно глупо. Мелькнула мысль об осторожности, и на мгновение Фрэнни решила, что это чья-то тщательно продуманная шутка. Девушка, закусив губу, посмотрела в потолок, потом огляделась.

Она прочитала объявление еще раз. Это про нее! Про нее. Она улыбнулась, словно в ответ на шутку того человека, который просил ее откликнуться. Из всех десятков тысяч людей, читавших это объявление, оно было предназначено ей, и только ей. И она увидела его.

Фрэнни попробовала вспомнить лицо мужчины, но оно было как в тумане. Внимательный взгляд его голубых глаз, сходство с Харрисоном Фордом. Тепло во взгляде, в голосе. Мальчик, который так странно смотрел на нее. Рыжие кудри, веснушки, серьезное, заплаканное лицо…

Ее вновь охватило волнение. Какое-то сумасшествие! Она вспомнила то внезапное необъяснимое притяжение, снова ощутила его. Бывает же так, встречаешь абсолютно постороннего человека, и через несколько мгновений уже кажется, что это давний друг.

Покопавшись в сумочке, Фрэнни вытащила ручку и записную книжку и переписала номер почтового ящика из объявления и адрес журнала.

Как только она захлопнула записную книжку, ее вновь стали одолевать сомнения. Как будто что-то было не так, но она не могла сказать что. Фрэнни была в замешательстве. Она прогнала прочь неприятные мысли, еще раз прочитала объявление и снова улыбнулась. Через десять минут, когда ее пригласили в кабинет стоматолога, она все еще задумчиво улыбалась.

Когда Фрэнни с двумя новыми пломбами вернулась в музей, Пенроуз Споуд сидел за своим столом, величественно-спокойный, как статуя Будды, аура снисходительного превосходства окружала его. Он был ее коллегой, и они работали в одном кабинете.

Как и большинство служебных помещений в этом здании, их кабинет был больше в высоту, чем в ширину. Вдоль стен до потолка высились шкафы с книгами и каталогами. Дисплеи компьютеров и кнопочные телефоны выглядели на старинных деревянных столах нелепо, как сценические декорации.

Их столы стояли друг против друга: Споуда – такой же безукоризненный, как и он сам, с тщательно выровненными стопками бумаг, и ее – напоминавший о ядерной катастрофе. Споуд сидел чрезвычайно прямо, выпятив грудь. Узел галстука цвета лишайника был вровень с адамовым яблоком. Черные волосы так приглажены и прилизаны, что напоминали шкуру тюленя; маленькие близорукие глаза прятались за линзами очков, небольшой рот с плотно сжатыми губами образовывал идеальный кружок, напоминающий резиновую пробку.

Споуду было двадцать восемь лет; он отличался сухим язвительным юмором, страстью к порядку, пунктуальностью и логикой, без которых, по его мнению, нельзя было выстроить гармоничную жизнь. Он все делал в своем обычном неторопливом темпе, как бы считая, что не стоит понапрасну тратить энергию, и относился к работе с некоторой инертностью, также как к жизни в целом. Археология была для него всем, и других интересов у него не было. На работу он ездил на старомодном велосипеде. Его велосипедные зажимы висели на крючке за дверью, вместе с защитным шлемом, респиратором и светящимся в темноте поясом.