Пророчество

Чудом получилось не сдохнуть еще какое-то время. Нам даже сумели пробиться друг к другу, однако ощутимых преимуществ в обороне это не прибавило. Стражники все наседали и наседали, а силы все покидали и покидали нас. К пророку не ходи — мы обречены.

В какой-то момент стало на все наплевать. Пальцы сами разжали оружие. Я повернулась к Улиссу.

— Хочу умереть в твоих объятиях! — прошептала я и поцеловала ученика чародея в губы.

— Счастье мое Ло, я люблю тебя! — ответил парень, тоже отбросил меч и притянул меня к себе…

Нет, все-таки я — очень везучая! Во-первых, кажется, я нашла мужчину своей мечты! Во-вторых, моя новая подруга — сердцелистная лиана спасла нас, выдернув прямо из-под носа злых ушастых, закинув на крышу. В-третьих, повстречался мой старый друг — Вильхельм, который тоже оказался ушастым, но добрым и который помог нам незаметно выбраться из города.

Карета плавно покачивалась, колеся по ухабистой дороге, бывший садовник рассказывал нам свою удивительную историю, я, опустив голову на теплое плечо Улисса, улыбалась, а веки мои все медленней и медленней разлеплялись после участившихся морганий…

Уф, как же жутко я устала. Но уже можно расслабиться и поспать, потому что теперь все будет хорошо. Ведь я же — неимоверно везучая!"

Сергей

Вспомнилось первое свидание с Легендой. Тогда тело ее тоже было мертво, а, не желающая расставаться с физической оболочкой, душа, мало того, что летала вокруг, различала окружающую обстановку и настойчиво атаковала меня ментально, требуя оживления, так еще воздействовала энергетическим полем на ни в чем неповинный комнатный цветок.

Сегодня же, почему-то все мои ощущения напрочь отключены: в глазах лишь кромешная тьма, в ушах абсолютная тишина, нос не различает ни одного аромата, во рту пресное безвкусие, а нервные окончания по всему остальному организму перестали подавать сигналы боли от участков с раненой плотью.

Это и есть смерть?

Но я ведь продолжаю мыслить, значит, и жить продолжаю? Или не значит? Или все так происходит потому, что погиб я не в себе — в буквальном понимании смысла данного выражения.

Интересно, а что же стало с Теоной? Надеюсь, она пробудилась на Земле в моем образе и навсегда останется в нем. Людские способности, по сравнению с темноэльфийскими, конечно же, выглядят мягко говоря убого, но быть живым человеком, пускай и мужчиной — всяко лучше, нежели трупом прекрасной женщины-дроу. Да и вообще, тело Сергея Тарасова — еще не самый худший вариант: не урод, молод, силушкой не обделен, скудоумием тоже вроде не страдаю. Последнее, правда, не принципиально, ведь, как показала практика, Теоларинэ и собственной мудростью пользоваться сможет.

Эх, прощай, мое солнышко, прощай моя курносенькая прелесть, прощай мое ушастое чудо, прощай моя несостоявшаяся супруга. Постарайся сильно не горевать. А если сможешь, вернись и отомсти! Нет, не за меня. А за наше чувство и за нашего так и не родившегося ребенка. Я люблю тебя!

"Благодарю за комплименты, я тебя тоже люблю, потому и очередной раз прощаю слово "солнышко", но, увы, мне не суждено проснуться на твоей планете и наказать виновных, — отозвалось вдруг королева клинков. — Похоже, мы как в сказке со счастливым концом — умерли в один миг".

"Дык, перед этим нужно было прожить долго и счастливо", — возразил я.

"Ну, мои сапоги, например, достаточно продолжительное время топтали бренный мир Пангеи".

"Ну да, если наши два с лишним тысячелетия и двадцать с хвостиком годами просуммировать, да найти потом среднее арифметическое, получится на каждого более чем по десять веков!" — поддержал я шутку.

"Жаль, только что из этого огромного срока вместе мы пробыли всего около двух месяцев", — взгрустнула Теона.

"Зато я действительно по-настоящему был счастлив, находясь рядом с тобой", — признался я.

"И я", — вздохнула моя милая.

Романтическое молчание ограничилось парой секунд, потому что я внезапно вспомнил, об очень беспокоящем меня моменте:

"Кстати, Теона, а ты тоже сейчас никоим образом не способна взаимодействовать с внешним миром?".

"Угу".

"Тогда может быть, еще не все потеряно? Вдруг мы всего лишь парализованы?", — обрадовался я.

"Вынуждена тебя огорчить, дорогой, мы — мертвы".

"Точно?"

"Абсолютно. Поверь, я столько раз уже умирала — это ни с чем не спутаешь".

"Нет, все-таки, почему ты так уверена? В кому ты тоже, что ли впадала часто?"

"Ни разу".

"Вот! Говорят, это похоже на смерть. Терминатор могла промазать, а пуля пройти вскользь и не убить нас!"

"С такого расстояния нужно еще умудриться промахнуться".

"С теоретической точки зрения все возможно!"

"Вотар, успокойся! Теоларинэ права — вас застрелили. Мне это прекрасно видно", — вмешалась в полемику Эмферагардредиалинэ.

"Эх, блин, какая досада. Стоп! Альфа?! Это ты с нами болтаешь?"

"Я".

"А ты тоже… ну… того?"

"Ага, наповал".

"Прими наши соболезнования".

"Взаимно".

Слышали бы нашу душевную (в самом, что ни на есть прямом смысле!) беседу сотрудники дурдома, гарантированно стали бы его пациентами.

"А что ты еще видишь, Альфа? Чем занята Сэльбрианашатта?" — спросила Теона.