Пророчество без букв (СИ)

— Нельзя, — сразу поднялся туманный и, будто боясь, что подруга может убежать, обнял. — Кая, теперь за нами ведётся охота. Мы вдвоём не выстоим, если нас захотят убить. А так, может, они не будут защищать наши спины, но хотя бы могут отвлекать врагов на себя. Пока мы вместе — это наш шанс выжить. Потерпи. Быть может, всё закончится как раз на этих территориях, — почувствовав расслабление девичьего тела, Гинтар отпустил её и заглянул в лицо. Кая была зла, но в то же время из глаз тоненькой дорожкой стекали слёзы: «Ладно Валанди. Я её обидела сильно и сама смела подшутить вчера, но Зак-то за что? Что я им такого серьёзного сделала?» Словно прочитав её мысли, Гинтар обхватил лицо лунной ладонями и прошептал: — Найди в себе силы, Кая. Это скоро закончится, и мы вновь продолжим путешествовать вдвоём, слышишь? Только ты и я. Я тебе обещаю, — она кивнула, но как-то неуверенно. А может, это ладони туманного заставили её кивнуть? — Я отойду обработать руку, скоро вернусь, хорошо? — вновь кивок, но теперь её личный.

Гинтар исчез так же быстро, как и появился. Оборотень ещё долго всматривалась в высокую траву, надеясь, что Гин вернётся и посидит с ней, но, наверное, она сделала его руке слишком больно, и он просто не хотел показывать. Что ж, пусть так. Кая опять опустилась на колени перед мёртвой совой и продолжила щипать. Но теперь сие действо она проводила слишком злобно, слишком безжалостно. Труп птицы — единственное, на что она могла без последствий выплеснуть гнев.

***

— Подумаешь, помяли бы немного урожая, с них не убудет, — ворчала себе под нос Валанди, срезая очередной стебель. — Вон какие плантации.

Хоть солнце уже зашло, все равно стояла жара. В дороге было проще, дул приятный прохладный ветерок, а сейчас и его не было. Насобирав приличную кучу ростков, Валанди собралась оттащить ее к месту ночлега, как услышала подозрительный шорох позади. Обернулась и увидела Гинтара, который медленно приближался к ней.

— Быстро вы управились, — она не придала значения, что в руках его было пусто, решив, что скорее всего прозевала, когда парни вернулись в лагерь. — Поможешь мне отнести?

— Ребята ещё не вернулись, — отмахнулся он, подойдя к ней ближе. — Я поговорить хотел, — ещё один шаг. Потом ещё и ещё, и так до тех пор, пока Гин не подошёл к Валанди почти впритык. Его рука обхватила её ладонь, которая, держала охапку трав, а вторая коснулась её скулы. Гинтар, словно сам завороженный, следил за её лицом, за тем, как подрагивали её губы, сам не греша облизывать свои. — Я соврал… Мы были вместе. И если я этого не повторю, то сойду с ума.

Просто не позволял Валанди опомниться. Не позволял дать задний ход. Последним барьером было его лицо, опустившееся к шее. Обдав её горячим дыханием, Гинтар провёл языком по сонной артерии девушки и замер в ожидании.

— Гин, что ты… Ах, — уронив свою ношу, Валанди не сдержала вздоха, когда он коснулся ее шеи, оставляя влажную дорожку на коже. Свободной рукой она вцепилась в его рубашку на груди. Его аромат, казалось, сейчас ещё более сильный, опять проник ей в нос, щекоча рецепторы и вызывая лёгкое головокружение. Однако слова о вранье запали ей в душу, она собрала всю свою волю и попыталась оттолкнуть его. — Прекрати, ты врешь.

Но Гинтар, вместо того, чтобы отпрянуть, прижался к ней сильнее всем телом, одной рукой обхватывая талию, а второй продолжая гладить щеку.

— Даже если и вру, — едва уловимый поцелуй в шею, — а правда в том, — губы под ухом, — что не могу прекратить о тебе думать, — жаркие слова, опаляющие мочку, щеку, нос и губы. Проводя эту невидимую дорогу к сокровенному, он не переставал смотреть в её глаза с желанием, которое вот-вот перейдёт в безумие. — Ещё в тот день, когда Зак принёс тебя ко мне… Я едва мог удержаться. Неужели я не заслужил хоть немного за свою сдержанность?

— Гинтар… — его дыхание на коже сводило ее с ума, его взгляд опалял жарче солнца. Валанди чувствовала его учащенное сердцебиение под рукой, и ее собственное отправилось вскачь после его слов. Она хотела это остановить, пока её воля окончательно не сломалась, и мозги не перестали соображать. Что, если их увидят здесь? Кая точно придет в ярость. Эта мысль позволила ей тихо прошептать, слишком тихо: — Прекрати…

— За что ты так со мной? — спросил он одновременно с этим слабым «Прекрати». — Ты говорила, что я нравлюсь тебе. Скажи, это так?

Он хотел слышать один ответ, и именно его он услышит — не целуя, держа губы на достаточном расстоянии от неё, он пользовался языком — кончиком он очертил дорожку по нижней губе, словно представлял её своей марионеткой, заставляя говорить только «да».