Пророчество без букв (СИ)

— Это я, всё хорошо, — шептал он, хотя Валанди уже поняла. Обнял солнечную крепко-крепко, обвив руками и обнаженные плечи, и заледеневшую талию. Повернулся так, чтобы спиной эльфийка была к трупу, а сам в это время изучал его. Сначала Гину издалека показалось, что это темнота играет с воображением, но нет… На земле действительно лежал он сам, но… не он. — Всё закончилось, — шептал туманный. Стало бы жутко, смотреть на собственный труп, но, услышав крики Валанди, Гинтар и сам испугался, что показывало его бешено бьющееся сердце. — Нужно отсюда уйти. Отпусти на секунду.

Не дожидаясь её реакции, оторвал от себя сам, но лишь для того, чтобы снять плащ, укутать эльфийку и прижать обратно с большей силой. Он долго что-то шептал, взял девушку на руки и понёс с этого проклятого места. Валанди могла заметить, что вокруг них летали семь длинных и острых, как стилеты, льдинки, готовые полететь в нового врага, который осмелился бы появиться в поле зрения туманного эльфа.

***

Услышав крики Валанди, Кая немедленно бросилась в сторону солнечной. Да, она была зла, обижена, и честно, порвала бы её при первой возможности, но… Кая ещё не забыла, кто спас ей жизнь там, у стен Сильверсана. Ни совесть, ни воспитание просто не позволяли бросить Валанди с её проблемами после спасения. Ведь сама солнечная не бросила, хотя обещала это в тюрьме!

И Кая бежала. Она с подозрением огляделась, ведь поле словно умерло: никто из птиц не издавал звуков; грызуны все попрятались в норы, по которым бежала лунная. И что-то было в этой тишине не то. Тишина природы — это не к добру.

Позже девушка поняла, что волнение не было напрасным — запах крови, сильный и резкий. А Валанди больше не кричала. Нет, что же могло случиться? Не могла солнечная так просто дать себя убить! Если только это не маги… Или Закнеыл. Она так часто нарывалась, что Кая не удивилась бы, если бы мужчина сорвался.

И всё же, правда была страшнее предположений. Об труп Гинтара она практически споткнулась, выискивая золотые пряди в траве, но никак не серебряные. Сначала не верила. Нет, как так-то? Не может сейчас Гинтар лежать мертвым, но… Нет! Невозможно поверить в то, что твоего самого дорогого друга, который украсил твою жизнь; научил любить жизнь; научил радоваться и смеяться… Нельзя поверить в то, что такие дорогие могут умереть!

И Кая не верила. Она долго всматривалась в безжизненные пустые глаза Гинтара, пытаясь отыскать в них хоть тень жизни, хоть какую-нибудь надежду на то, что его можно спасти. Но не было блеска в серых зрачках. Была лишь кровь. Вся шея и торс были облиты его кровью. Она больше не текла из ран, просто кончилась.

Кая упала перед трупом на колени. Ей показалось, она закричала, а может, этот крик был лишь в её голове.

— Гин… Гин… — шептала она, дрожащими руками обхватывая лицо туманного эльфа. Но разум уже понял — всё! Да вот только сердце понять не могло: «Надо позвать кого-нибудь». Да, надо позвать! У Валанди должна быть та самая сыворотка! Или Зак поможет. Плевать чем, но хоть что-то она должна сделать!

Побежала обратно в лагерь, молясь, что кто-то уже вернулся. Вот только по пути до сознания доходило, что всё, нет её дорогого и любимого Гинтара. Ничто и никто не сможет вдохнуть в тело жизнь и зажечь его глаза как свечу. И с осознанием этого приходила злость. Лютая ненависть на того, кто посмел отнять у оборотня его друга. Кая не осознавала, что бежит уже на четырёх лапах; она не заметила, как зверь, сын луны, овладел телом и головой. Он жаждал мести, крови, расплаты. Врагов в полях нет — Кая бы почувствовала их запах. Мог ли это кто-то сделать из своих? Валанди? Не-е-ет… Ей нет смысла убивать Гина, он всегда пытался быть с ней милым и вежливым. Закнеыл?..

«Он звёздный, он убийца; они не знают ни семьи, ни дружбы, ни жалости, ни заботы. Только кровь, безумие, страсть к убийствам, любовь к пыткам. Они — чудовища», — непонятно, откуда разум вызволял эти воспоминания, но каждый, кто когда-то рассказывал Кае о звёздных, отчего-то повторил свои слова в её голове. Не узнает, пока не увидит Зака лично.

***

Поборов до конца желание убивать, Закнеыл поднялся, подобрал мечи, стёр кончиком плаща с них ненавистную кровь, чтобы она хоть на них не была, и спрятал клинки в ножны. Делать было нечего — ему нужно вернуться в лагерь за вещами, поэтому он медленно поплелся туда, надеясь, что ещё никто не вернулся.

И поначалу все шло хорошо. В сгущающихся сумерках ему было проще видеть, поэтому он с лёгкостью разглядел сброшенные ими сумки. Рядом никого не было, и даже Валанди, которая не должна была отходить слишком далеко. Однако что-то все же было не так. Он услышал… ничего. Это и было странностью — ни пения ночных птиц, ни шуршания в траве, как будто бы и ветер перестал шуметь. После приступа его чувства должны были сильнее обостриться, а не наоборот. И только они и спасли его, когда из высокой травы на него выскочила огромная черная кошка.