Пророчество. Часть четвертая

Загнав ребят в лодку, я перетащил генерала поближе к тоненьким, чем-то похожим на наши березки, деревцам, растущим на небольшом холмике, перерезал репшнур, стягивающий его ноги. Потом воткнул между ними засапожный нож Camillus SAF, экспроприированный мною у покойного Кузьмы как раз для этой цели, и быстрым шагом направился к берегу…

- Ольгерд! Я нихрена не поняла… - дождавшись, пока я возьмусь за весла, призналась Беата. - Зачем ты оставил ему нож? Тебе что, интересно посмотреть, какой конструкции плот у него получится?

- Неа… Увидишь. Потерпи полчасика… - буркнул я, делая первый гребок…

Глава 60. Кормухин.

…Первый укус генерал почувствовал не сразу - боль в переломанных пальцах правой руки была такой острой, что заглушала все остальные ощущения. Только почувствовав нестерпимый зуд в районе колена, Кормухин, матерясь, оперся рукой в наполовину срезанный ствол и, с трудом встав на ноги, задрал правую штанину. Брюшко маленького, с ноготь мизинца величиной, насекомого, отдаленно напоминающего земного краба, медленно ввинчивалось в центр синевато-черной опухоли размером с голубиное яйцо! Еле сдержав подступившую к горлу тошноту, Кормухин, кое-как обтерев лезвие ножа об изнанку куртки, поддел тварь кончиком лезвия и, скрипя зубами, выдрал ее из ранки.

- Бля, только этого мне еще не хватало… - утерев выступивший на лбу пот, прохрипел он и ботинком вдавил насекомое в песок.

Второй и третий укус последовали с интервалом секунды в три, так что не почувствовать их генералу не удалось - один пришелся прямо в опухоль. Снова встав с коленей, Кормухин оглянулся по сторонам и онемел - песок, еще недавно бывший неподвижным, сейчас напоминал море в шторм - по нему двигались крошечные волны, под каждой из которой угадывался спешащий на запах крови жук! Побегав по песку пару минут и затоптав несколько десятков кровожадных созданий, генерал вдруг понял, что это бесполезно - на смену затоптанным созданиям появлялись все новые и новые, и надежд на то, что они когда-то закончатся, увы, не было. Пришлось бросать наполовину срезанный ствол и переходить на другой край острова, к такому же деревцу, чтобы начать работу заново…

Первое время идея работала - успевая сделать десяток-другой надрезов, Кормухин уходил к предыдущему стволу и продолжал работу там. Но вскоре такая тактика перестала себя оправдывать - жуков стало так много, что почти каждый его шаг приходился по живому, копошащемуся ковру. Кроме того, генерал сообразил, что его беспокоило все это время - автомед, к ощущению присутствия которого он так привык за эти дни, пропал! А, значит, та дрянь, которую заносили жуки при каждом укусе, как-то действовала на его организм…

…К моменту, когда на песке у воды лежало четыре срезанных ствола, Кормухин почти ничего не соображал от безумной усталости, боли в руках и в искусанных ногах и постепенно охватывающего его отчаяния. Для того, чтобы нарезать тонкие полоски, которыми можно было бы связать стволы, пришлось пожертвовать брюками. Стараясь не смотреть на свои, покрытые черными пятнами укусов ноги, генерал кое-как скрепил вместе очищенные от ветвей и листьев деревья, накрыл курткой получившийся квадрат и принялся закреплять ее края так, чтобы те твари, которые ждали его под водой, не могли добраться сквозь нее до его тела…

Думать о том, что тонкая ткань вряд ли послужит достаточной защитой от челюстей этих рыбешек, не хотелось - его вера в план, такой красивый в начале, и так держалась на соплях. К моменту, когда плот закачался на воде, новые укусы жуков перестали вызывать вспышки боли - отупевшее сознание перестало фиксировать даже сам факт укуса. Просто перед тем, как улечься грудью на плавсредство, Кормухин несколькими движениями соскоблил с конечностей упорно вбуравливающихся под его кожу насекомых и бросив нож на натянутое полотно куртки, улегся сверху и, сделав первый гребок ладонями, взвыл от отчаяния - грести изуродованными ладонями было больнее, чем резать дерево!

…Берег, на котором обедал скотина Коренев, был относительно недалеко: секунд сорок на его 'Бомбардье'. Представив себя, сидящего за рулем аквабайка, Кормухин вдруг ощутил ирреальность происходящего: в воде должен был находиться не он! Его место - за рулем быстрого, надежного катерка, способного двигаться по воде со скоростью в восемьдесят километров в час!!! Но плывущего по реке чуть быстрее уставших до смерти от бесконечного заплыва прапорщиков и офицеров.