Пророчество Черной Исабель

– Это успокоит Гэвина, так будет легче подниматься на утес; кроме того, сокол может пораниться во время очередного припадка. Да, плохо дело – похоже, все усилия восстановить его доверие пропали даром, и нам придется начинать все сначала.

Он сказал «нам», потому что она помогала ему приручать одичавшую птицу.

– Исабель, можно попросить тебя об одном одолжении? – продолжал Линдсей. Ему в голову пришла одна идея, рискованная, правда, но он решил попробовать.

– О каком? – настороженно спросила она.

– Ты не желаешь оставаться заложницей лесного разбойника, хочешь уйти в Уайлдшоу, чтобы встретиться с отцом и обрести долгожданные покой и безопасность, потому что, хоть ты и не любишь Ральфа Лесли, с ним ты чувствуешь себя более защищенной, чем со мной в лесу, да?

– Да… возможно… – неуверенно протянула Исабель.

– Тогда ты должна понять мое желание защитить Маргарет. Мы можем помочь друг другу.

– Каким образом?

– Обещаю тебе, что ты скоро попадешь в Уайлдшоу. Единственная просьба: дай мне немного времени.

– Что ты имеешь в виду? – снова насторожилась она.

– Останься здесь, на Эйрд-Крэге, на несколько дней, чтобы я мог послать Лесли записку с предложением обменять тебя на Маргарет.

– Как, ты снова предлагаешь мне стать заложницей?! – она метнула на Линдсея сердитый взгляд.

– Что ты, нет, – ответил он спокойно. – Ты будешь моей гостьей, моим другом, наконец. Я прошу тебя о помощи и обещаю, что больше не стану обременять тебя просьбами.

Исабель молчала, размышляя. Ветер дул с неослабевающей силой, поднимая и ероша их волосы. Отведя глаза, Джеймс ждал ответа. Он вдруг почувствовал себя таким уязвимым, зависимым, ведь она могла отказаться и уйти, разрушив все его надежды. Силой заставить ее остаться он не мог – это сделало бы его в ее глазах величайшим негодяем на свете.

Молчание затягивалось. Он посмотрел на нее и добавил:

– Я хочу освободить Маргарет без кровопролития, но если ты не желаешь мне помочь, тогда уходи – путь свободен.

Она вздохнула, с тоской оглядела лес и утес и сказала:

– Ты хочешь сделать меня своей сообщницей…

– Да, – с горькой улыбкой признался он. – Но Лесли никогда этого не узнает. Он до конца своих дней будет думать, что я удерживал тебя силой.

– За это он захочет тебя убить, – напомнила она тихо.

– У него и без того руки чешутся меня прикончить.

Она вперила в него пристальный взгляд и стояла, не обращая внимания на ветер, который хлестал ее длинными черными прядями по щекам. Джеймс протянул руку и убрал их с ее лица.

– Так какой ответ ты мне дашь, Черная Исабель? – спросил он.

– Скажи честно, почему ты решил меня отпустить?

– Брать женщину в заложницы – постыдно, – небрежно заметил он, пожав плечами. – Как видишь, я усвоил урок.

– Ты говорил, что я – твой единственный шанс освободить Маргарет…

– Это правда, – проговорил он все так же небрежно, хотя в его душе росло напряжение. – Но я не вправе держать тебя на привязи, как Гэвина, я могу только смиренно просить об одолжении и ждать твоего решения.

Теперь все зависело от того, насколько Исабель ему доверяет и насколько она его уважает.

Она смерила его взглядом:

– Ну, особого смирения я в тебе не вижу. Почему ты изменил свое намерение?

– Из-за тебя.

Она закусила губу и посмотрела в сторону.

– Я не хочу держать тебя против воли, – сказал Джеймс и замолчал. Потом добавил: – Но если ты не доверяешь мне… – Он пожал плечами. – Тогда я тебя пойму. Дорога на Уайлдшоу проходит вон там, – он махнул рукой на запад.

– Ладно, – сказала девушка, повернувшись спиной к лесу. – Я дам тебе несколько дней. Веди меня на свой утес.

Сердце у него в груди подпрыгнуло от радости, но он спокойно наклонил голову в знак благодарности. Всего несколько дней…

– Но только при условии хорошего обращения.

– Что-что, а хорошее обращение я тебе обещаю, я ведь многому научился, приручая ловчих птиц.

– Это ты уже говорил, – улыбнулась она и вслед за ним начала спускаться с холма.

17

– Сними туфли и чулки! – прокричал Джеймс, стараясь перекрыть шум водопада.

– Зачем? – удивилась Исабель. – Мы будем карабкаться вверх босиком? Они остановились на берегу ручья. На другом берегу возвышалась зеленая громада утеса. Неподалеку на каменистое подножие с грохотом падала вода. Бурля и орошая берега брызгами, она проносилась мимо.

– Сними, пожалуйста, – повторил Джеймс. Посадив сокола на ветку росшей на берегу березы, он сел на землю и разулся, потом забрал птицу и вошел в ручей. Быстрая вода тотчас закружилась мелкими бурунами вокруг его мускулистых икр. – Скорее, Исабель, – обернулся он и протянул руку к девушке.

Нахмурившись, – вода наверняка была очень холодная, – Исабель неуклюже, одной левой рукой, сняла открытые мягкие башмаки и чулки, заткнула их за пояс, подняв подол платья, запихнула край под раненую правую руку и робко последовала за Линдсеем.

Вода была неглубокой, по колено, но холодной, как лед, так что Исабель охнула.

Линдсей крепко взял ее за руку и осторожно повел на другой берег по покрытому скользкими и острыми камешками дну, чтобы она не упала в воду. Подойдя к берегу, он помог ей выйти и выпрыгнул сам.