Пророчество для Полины (СИ)

... - Нам нужно ее Пророчество, - сказал Волан-де-Морт уже на рассвете, закинув руки за голову, и Беллатриса, дремавшая на соседней подушке, открыла глаза и обратилась в слух. - Придется еще раз наведаться в Отдел Тайн.

Волшебница кивнула, сдувая со лба прядку. Этой ночью они спали мало, но Беллатриса не чувствовала себя уставшей, а напротив, посвежела.

- И утро тебе к лицу, - констатировал Волан-де-Морт, помня других женщин, которые вечером выглядели, как вейлы, а утром напоминали горных троллей. - Да, нужно отвести Полину в Министерство. Взять с полки свое Пророчество сможет только она.

Беллатриса напряглась. Она и хотела, и боялась услышать Пророчество для дочери. А если в стеклянном шарике прячется что-то дурное, опасное для Полины?..

- Что тебя пугает? - внимательно посмотрел на нее Волан-де-Морт.

Женщина ответила не сразу.

- Я ведь не знаю, что ей предначертано, Милорд. Тридцать лет я жила с мыслью о том, что потеряла свою дочь. Только сейчас мы вернули ее домой. И я боюсь снова лишиться ее или что ее возвращение окажется сном, навеянным дементорами - чтобы еще больнее было пробуждение...

- Глупости, - Волан-де-Морт обнял Беллатрису за талию и привлек к себе. - Забудь о дементорах, скоро они будут повиноваться мне, - он поглаживал и перебирал тонкими пальцами роскошные кудри женщины. - А Пророчество Полины мне нужно, чтобы понять, почему ею так заинтересовались Дамблдор и Фадж. Сначала я думал, что это только из-за ее происхождения; наверняка они знали, кто родители Полины, еще до ее поступления в Хогвартс.

Беллатриса внимательно слушала его, сдвинув брови. Воля Милорда была непререкаема, тем более что он был единственным мужчиной, которого гордая и неприступная Беллатриса Блэк, в замужестве - Лестрейндж, любила всю жизнь и всем сердцем. Ради него она была готова на любые испытания и жертвы. Но сейчас она разрывалась между верностью Повелителю и всепоглощающей материнской любовью. "Если мне придется делать выбор между ним и Полиной... Я не знаю... Я не смогу!"

- До этого не дойдет, - Волан-де-Морт слегка поморщился; он не любил мелодраматических сцен, пусть даже и мысленных. - Я вижу, что ты уже готова отсечь себе руку, если это нужно будет для спасения дочери. Ты ощутила себя матерью и, если понадобится, будешь защищать Полину любой ценой. Верно?

Беллатриса приподнялась и теперь смотрела на него сверху вниз.

- Вы и наша дочь - самое дорогое, что у меня есть, Повелитель, - сказала она.

- Знаешь, из-за чего я потерпел поражение в доме Поттеров в прошлый раз? - неожиданно спросил Волан-де-Морт.

Беллатриса покачала головой.

- Узнав о Пророчестве насчет мальчика, рожденного в июне, я решил, что это - малолетний сын Поттеров, и решил предотвратить злой рок. Мне удалось найти их укрытие. Но когда я вошел в детскую, мать Поттера заслонила сына собой и умоляла меня пощадить Гарри. Я не хотел убивать эту глупую девчонку, но она испытывала мое терпение... Когда я потом метнул заклятие в мальчишку, оно отскочило, не причинив ему вреда, и ударило рикошетом в меня. Его мать принесла себя в жертву, спасая сына, и материнская жертва отразила даже заклятие "Авада Кедавра". С тех пор я настороженно отношусь ко всему, что связано с защитной магией матерей, Белла. Эта область магии до сих пор мало изучена и совершенно непредсказуема. Однажды я уже сильно обжегся на ней, и больше на эти грабли не наступлю.

Он говорил, прикрыв глаза, но знал, что Беллатриса слушает и не пропускает ни единого слова.

- Еще, я слишком дорожу чистотой крови, чтобы разбазаривать самую чистую кровь Мраксов и Блэков. Еще одно. Судя по тому, как Дамблдор и Фадж старались держать Полину в неведении относительно ее происхождения, они знали и о тексте ее Пророчества, и он их не порадовал, а может и напугал. Они сломали ее волшебную палочку, депортировали нашу дочь в мир маглов, следили за каждым ее шагом, а сейчас и подавно попытались заточить в Азкабан. И сейчас, наверное, еле живы от страха, узнав о провале. Протупили, как сказала бы наша дочь! - отрывисто рассмеялся он.

"Наша дочь" - эти слова прозвучали лучшей музыкой для Беллатрисы, и тревога, сжимавшая ее сердце, отступила. И даже грубоватое магловское слово в устах Милорда вызвало у нее улыбку.

- Быстро же Дамблдору в этот раз надоело изображать доброго мудреца, - в голосе Волан-де-Морта снова послышались шипящие нотки, - натравить на Полину дементоров под смехотворным предлогом именно сейчас! Ты ведь тоже не думаешь, что они с Фаджем случайно вспомнили про Ачуево?

В рассветной полумгле черные глаза Беллатрисы блеснули такой ненавистью, что прожгли зеленые с серебристым узором обои и картину на стене. Изображенная на ней волшебница-креолка в платье с пышным турнюром гневно взвизгнула, сбивая огонь с юбок, прокричала: "Devils mil! Gen san kote mò yo ye!" и стремительно умчалась, оставив после себя пустую раму.

- Кажется, прапрапрабабушка сильно на меня рассердилась, нелегко будет добиться, чтобы она приняла мои извинения, - смутилась Беллатриса.