Пророчество Лета

Мари, в отличие от отца, не торопилась прятать затянувшуюся рану. Стояла, вытянув руку, и хмуро смотрела то на морщащегося Агуста, то на откровенно разочарованного Злата. Разумеется, Король Осени не забыл прошлогоднюю историю с Трентом Вилкоэ, и предпочел бы, чтобы дочь Зимы тяжело заболела. А еще лучше — умирала, не имея ни единого шанса на выздоровление.

В зале с плотно задернутыми шторами Мари насчитала около двух десятков стихийников. Кроме четырех Повелителей Времен Года за длинным столом расположился весь совет во главе с хмурой Майей и белой, как свежий снег, Роксэль. Последняя посмотрела на тайную Принцессу почти с ненавистью. Хорошо хоть на ночное собрание пригласили и лояльно настроенных участников: всегда справедливую Корделию Ловерту, мягкотелого, но порядочного Эмила Буретту и благоволившего к Мари Соджа Иллару.

Затянувшееся молчание нарушил стихийник, воспоминания об общении с которым вызывали у Мари раздражение и досаду — глава объединенной сыскной канцелярии Дот Циаби. Тот самый, который по словам Бо Орфи, шевелил усами в «великом гневе».

— Можете опустить руку, милочка, — сердито велел он девушке и без толики почтения глянул на Инэя. — Да, мы удовлетворены, Ваше Величество, если данное слово подходит к ситуации.

— Мы были бы гораздо больше удовлетворены, — перебил главного сыщика Злат Орса, — если б Король объяснил, что творится в его вотчине! Думаю, все согласятся, что именно Зимний Дворец в последнее время становится центром неприятностей. Погодник убивает Королеву Хладу, — Повелитель Осени принялся показательно загибать пальцы. — Из-за небрежности подчиненных по всей стране с неба сыпется пепел. Я уже не говорю, Инэй, о твоей последней жене-самозванке Кире Норде и ее дяде-экспериментаторе, павшем в схватке с тобой.

Его Величество хотел еще что-то добавить, но вмешалась Веста, легонько постучав ладонью по столу. А у Мари сжалось сердце. В темном лесу она не разглядела жутких черных кругов под зелеными глазами матери и болезненно-серого оттенка кожи.

— Согласна, Злат, грехов у детей Зимы накопилось немало, — Королева выразительно посмотрела на Инэя. — Однако сегодня мы собрались здесь не ради воспоминаний о прошлом. На повестке дня более глобальная проблема. Опасность грозит всем нам.

— Вот именно! — не желал униматься Орса. — Кто-то из них распространил мерзкое вещество, а страдать должны мы все! Будь моя воля, я бы не стал им помогать!

— И правильно! — добавил Агуст, до этой минуты молчавший, но глядевший на Инэя исподлобья. — Пускай сами разбирают и...

— Молчать!

При звуке грозного, чуть хриплого женского голоса все в зале вздрогнули и невольно представили себя за партами в лиловых формах. Разумеется, это была Корделия Ловерта. Кто бы еще посмел приказывать Королевским особам!

Открыв рот, заместительница директора Академии не собиралась замолкать.

— Вздорные мальчишки! — выплюнула она, не замечая наступившей пронзительной тишины. — Хорохориться и разглагольствовать будете в своих Дворцах перед подданными. Здесь от вас требуется реальная помощь, а не демонстрация ораторского искусства. Не хотите помогать, возвращайтесь по домам. И надейтесь, что мы управимся без вас!

Никто не посмел возразить Ловерте, хотя Агуст побагровел, как свекла, а с лица Злата, наоборот, исчезли все краски, будто втянулись внутрь. Неважно, кем они являлись, и какой властью обладали, Ловерта непостижимым образом умудрялась оставаться для всех строгим педагогом, которого привыкли беспрекословно слушаться.

— А теперь, к делу, — произнесла Корделия, как ни в чем ни бывало. — Веста, дорогая, ты ведь связывалась с Хортом Греди перед собранием?

Королева Весны сосредоточенно кивнула.

— К несчастью, порадовать нечем. Мой тест показал, что все до единого жители Зимнего Дворца успели заразиться...

По залу пронесся судорожный вздох, а Инэй громко выругался.

...Однако симптомы недуга появились не у всех. По крайней мере, пока. По последним подсчетам, слегло около трехсот жителей Замка. Мы не знаем, почему пострадали именно они. Возможно, дело в самом веществе. На одних оно влияет быстрее, на других медленнее. Но есть и другой, более неприятный вариант. Болезнь заразна. Стихийники сами разнесли ее по Дворцу, и сейчас к лекарям поступают те, кто общался с первыми пострадавшими. Если опасения подтвердятся, — Веста беспомощно развела руками, — я даже предсказать не могу, сколько продлится изоляция.

Теперь тишина стала мертвой. Казалось, собравшиеся не смеют дышать. В комнате полной народу Мари слышала, как снаружи о стекло бьется ночная бабочка, привлеченная на свет. Рассуждать об опасности заражения в теории всем было легко. Но едва потомственная целительница произнесла это вслух, всем стало страшно всерьез.

— Что требуется от нас? — спросила Ловерта.

Сомневаться не приходилось — именно Весте предстояло руководить действиями других. Женщине, которая сама была тяжело больна. И продолжала подвергаться риску. Ведь враг, подсыпавший ей яд, оставался на свободе.