Пророчество любви

Это была Женевьева. Алана открыла глаза и увидела у своей кровати сестру Меррика, озабоченно хмурившую темные брови. С тихим стоном Алана попыталась сесть.

— Нет, лежи спокойно, — твердо произнесла Женевьева. — Тебе еще рано вставать.

Увы, так оно и было. Алане казалось, что на всем ее теле живого места нет.

— Как я здесь оказалась? — слабым голосом спросила она.

— Меррик отослал с тобой одного из своих воинов назад, а сам отправился за Симоном.

— Они еще не вернулись? Женевьева отрицательно покачала головой. Как Алана ни старалась, она не смогла скрыть беспокойство, отразившееся на лице. Странно, но успокаивала ее именно Женевьева, ласково поглаживая руку, лежащую поверх мехового одеяла.

— Не беспокойся, Алана. Мой брат, как обычно, сделает все, чтобы защитить тех, кого он любит. Меррик найдет Симона раньше, чем разбойники сумеют причинить ему вред, — она улыбнулась и мягко произнесла: — Но ты меня напугала до смерти! Когда я увидела тебя, тихую, бледную, безмолвную… Ты проспала весь день и всю ночь, — она склонила голову. — Должно быть, ты умираешь от голода, — она подошла к двери и приказала принести еду.

Когда поднос оказался перед ней, Алана обнаружила, что и в самом деле страшно проголодалась. Она не оставила на подносе ни единой крошки сыра и хлеба.

Женевьева весело рассмеялась.

— Хочешь еще? — она направилась к двери.

— Да, — ответила было Алана, но вдруг замолчала.

Она спустила ноги с кровати и зажала рот рукой, пытаясь побороть внезапный приступ тошноты.

Достаточно было одного взгляда ее испуганных глаз на побледневшем лице, чтобы Женевьева побежала за миской.

Алана упала на колени, ее стало рвать… снова и снова… Кожа покрылась потом. Саксонка была так слаба, что Женевьеве пришлось уложить бедняжку в постель. Алана откинулась на подушки.

Сестра Меррика сидела рядом, отирая ей лицо влажной салфеткой.

Алана слабо улыбнулась и прошептала:

— Вы должны простить меня. Прежде я не была склонна к подобному недомоганию. Но, стыдно сказать, что-то часто это стало случаться со мной в последнее время.

Женевьева удивленно проговорила:

— Так значит, это случилось с тобой не впервые? Алана утвердительно кивнула, в свою очередь удивляясь, почему Женевьева прикусила губу. Молодая дама выглядела весьма обеспокоенной. Улыбка сошла с лица Аланы. Она никак не могла взять в толк, отчего так странно смотрит на нее Женевьева.

— Что? — тихо спросила она. — Что такое? Женевьева, скажите мне!

На мгновение показалось, женщина не ответит, но Женевьева все-таки решилась.

— О, мне не хотелось бы это говорить, но… ты такая тоненькая, Алана… А когда я тебя раздевала, то не могла не заметить, что талия у тебя пополнела, — она замялась. — Давно у тебя были месячные?

Алана побледнела и стала лихорадочно рыться в памяти. Из-за всех этих драматических событий, которыми в последнее время так была наполнена ее жизнь, она не обратила внимания…

— С того времени, как Меррик поселил меня в замке… — неуверенно произнесла она дрожащим голосом, — …наверное, в начале декабря.

— Алана, я редко ошибаюсь насчет таких вещей, но… догадываюсь, что у тебя будет ребенок.

Рука Аланы скользнула к животу. Боже милостивый, она обнаружила небольшую округлость, которой раньше не было.

— О, нет, — тихо сказала она. — Нет! Не может быть!

Взглянув на ее расстроенное лицо, Женевьева ласково обняла Алану за плечи.

— Ну, не расстраивайся! Конечно, Меррик будет рад…

— Меррик! — Алана ухватилась за Женевьеву. — Не говорите ему! Умоляю вас, не говорите!

Женевьева колебалась. Мольбами и слезами Алане удалось добиться от нее обещания сохранить тайну. Бедная девочка была так расстроена, что Женевьева не могла не уступить ей. Лишь дав торжественную клятву, она сумела снова уложить Алану в постель и натянуть одеяло ей до подбородка.

Но Алана не успокоилась. Она обхватила колени руками и лежала, глядя в пустоту сухими, ничего не видящими глазами. Больно было смотреть на бедняжку. Женевьева шепнула, что малыш непременно составит счастье своей матери. Отчаяние пронзило Алане сердце. Нужно же было предвидеть, что может появиться ребенок! Как же глупа она была, что не подумала об этом! И вдруг Алана пришла в ужас от будущего, уготованного… не ей — ребенку! Она не сомневалась: Меррик вовсе не обрадуется, когда узнает о ее беременности.

Остаток дня Алана провела в своей комнате. Мягкий свет вечерней зари уже прокрадывался сквозь щели в ставнях, когда во дворе вдруг раздался шум и поднялась суета.

Алана заторопилась к окну. Всадники только что въехали во двор замка. Она увидела, как спрыгнул на землю Симон. Радость охватила ее, но вскоре она уже едва различала кого-либо еще, кроме Меррика. Женевьева выбежала из замка. Алана со странным стеснением в груди наблюдала, как мать обнимает сына. Женевьева плакала, не скрывая слез. Меррик шагнул и положил свою сильную руку на затылок юноше. Жест выдал его чувства.