Пророчество любви

— Кажется, леди по-прежнему не благоволит к тебе, Рауль, а ты все никак не можешь с этим смириться, — он нажал сильнее, и на шее Рауля показалась капля крови, большая и красная. — Никак не пойму, почему это так… ведь у тебя меч — просто предмет твоей гордости…

Рауль притих. Капли пота появились на его лбу.

— Я тоже никак этого не пойму, Меррик, но хотел бы попросить тебя забыть обо всем, если… если, конечно, ты будешь столь великодушен.

— Леди принадлежит мне, — подчеркнул Меррик, — и если уж что-то мне принадлежит, я этого из рук не выпускаю. Уже дважды я предупреждал тебя, чтобы ты не трогал Алану. Клянусь, в третий раз я не буду так снисходителен.

Он опустил кинжал. Рауль кивнул и отступил, явно мечтая поскорее удалиться. Когда он ушел, Меррик повернулся к саксонке. Приподняв ее лицо за подбородок, он встретил взгляд прекрасных глаз.

— Рауль не причинил тебе зла?

Сердце Аланы сильно билось. Только теперь она в полной мере осознала, какая участь ждала ее, если б вовремя не появился Меррик. Но он сказал, что уже предупреждал Рауля однажды! Так, может быть, Рауль хотел лишь напугать ее? Ведь Меррик не из тех, кто впустую швыряется угрозами! И к тому же Рауль не так глуп, чтобы навлекать на себя гнев Меррика…

Она молча покачала головой.

Меррик отнял руку от ее подбородка.

— Тебе не следует гулять одной, — ворчливо проговорил он.

Алана промолчала, и он нахмурился.

— Скажи, ведь Рауль не приставал к тебе… с той самой поры? Что же случилось? Почему он?..

Алана ответила еле слышным голосом:

— Я не знаю, но он давно уже не приставал ко мне.

Лицо Меррика помрачнело, как безлунная ночь.

— Интересно, а ты сказала бы мне, если б он приставал?

Она опять промолчала.

Меррик нахмурился еще больше.

— Алана!

Она медленно подняла голову.

— А разве тебе не все равно? Скулы рыцаря сжались.

— Не могу поверить, что ты сомневаешься в том, саксонка! Разве ты не слышала, что я сказал Раулю? Ни одному человеку я не позволю посягать на то, что принадлежит мне!

На лице Аланы не отразилось никаких чувств, когда она подняла на него глаза.

— Да, — отчетливо произнесла она. — Прости те меня, мой лорд-завоеватель, но я чуть было не забыла: я не голодаю, и крыша у меня над головой лучше, чем была прежде…

Меррик скрестил на груди руки и посмотрел на Алану.

— Тебе не нравится, что я забочусь о тебе? — если он и рассердился, она все равно ничего не могла поделать. — Клянусь всеми святыми, женщина, ни о ком я не заботился, как о тебе!

— И ты отошлешь меня от себя, как всех остальных, что были у тебя прежде в постели?

Меррика рассердили ее обвинения и озадачило поведение, какого раньше не замечал он за Аланой.

— Во имя Христа, что за блажь на тебя нашла сегодня? Я не ложился ни с какой другой женщиной с того самого дня, как мы встретились, и не хотел никакой другой женщины, и у тебя нет причины не верить мне! — он в сердцах выругался. — Это Рауль? Это он постарался вбить в твою голову какую-то чепуху?

Алана постаралась сохранить самообладание. Ей вдруг показалось, что мир рушится.

— Он ничего не говорил мне. Ничего, кроме правды, но я и без него знала правду.

— И что же это за правда? — поинтересовался рыцарь.

Алана не стала отвечать. Вместо этого она сама задала ему вопрос:

— Что будет со мной, когда родится ребенок? Меррик пристально посмотрел на нее. Саксонка несла бессмыслицу.

— Ты заберешь его у меня?

— Нет! — взорвался он, хотя тревога несколько спала.

Не эта ли мысль подспудно мучила ее в последнее время — страх, что он разлучит ее с ребенком? В глубине души он рассердился, что Алана все еще так плохо думает о нем. Меррик постарался ее успокоить.

— Нет нужды тревожиться, саксонка. Все останется по-прежнему. Ты будешь здесь, со мной… и нашим малышом… в Бринвальде, — он потянулся к ней, но почувствовал страшную опустошенность в ее поведении.

Она, не моргая, смотрела на него.

— Вот как! — произнесла Алана наконец. — Все останется по-прежнему! Я останусь твоей шлюхой!

Черт побери! — выругался Меррик. — Ты не шлюха!

Алана не могла на него смотреть. Она не смела поднять глаза, опасаясь, что слишком заметна боль, сжимающая ей сердце.

Рука Меррика легла на ее плечи. Он привлек Алану к себе, окружив теплом и защитой своих объятий.

Саксонка! Посмотри-ка на меня!

Она медленно подняла голову. Ее глаза заглянули в глубину его глаз, Меррик быстро заговорил:

Алана, тебе не о чем беспокоиться. Ты мать моего ребенка, и я всегда буду заботиться о тебе.

Слезы затуманили изумрудную зелень глаз Аланы — и ранили его сердце.

— В чем дело, милая? Не понимаю я этой… твоей печали! Ты должна радоваться… ты родишь сына лорда!

Она слабо улыбнулась.

Нет, — произнесла Алана бесстрастным голосом. — Я рожу бастарда.

Глава 20

«Я рожу бастарда».

И далеко за полночь эти слова преследовали Меррика. Настроение у Аланы было подавленное. Когда наконец она заснула, Меррик выскользнул из постели. Он оделся и сошел вниз.

В зале никого не было, именно это ему и было нужно. Он сел в одиночестве на свое место за столом и щедрой рукой налил себе кружку эля.

«Я рожу бастарда».