Пророчество не лжёт (СИ)

— Он пытается склонить на Тёмную сторону Избранного — заключила Шаак Ти, сжимая пальцы в замок — Мы должны помешать этому.

Именно данную фразу и услышала Асока, вырастая в дверях Зала Совета. Решение её судьбы было делом нескольких минут.

====== Глава 106. Присяга ======

Шаак Ти сказала достаточно, Асоке оставалось лишь дополнить и получить приказ не покидать храма, пока трое Магистров, во главе с Винду, не вернутся назад, разобравшись с предателем. И вот группа своеобразного захвата отправилась в Сенат, Асока же осталась в жилом крыле храма. Она стояла возле окна и смотрела вверх, на корабли, пролетавшие в темнеющем вечернем небе. Вечер опустился на Корусант, окрашивая небо и ближайшие здания в синий цвет, солнце совсем уже скрылось за горизонтом, не позволяя ясности проникнуть в сознание. Молодая женщина вглядывалась в очертания тяжелых облаков, вспоминая как часто делала это в детстве и потом, в течении всей жизни. Вот именно, жизни, которая есть у всех, кроме неё, все живут и развиваются, влюбляются, строят семьи, заводят детей и никому ничего не должны, не обязаны скрываться и думать о том, что поступают как-то неправильно. И придя к этой мысли Асока поняла, что нашла причину своего разногласия с Орденом. Он не принимал то, что именно для неё было важнее всего, больше того считал это грубым нарушением и нет никакой надежды изменить это. Джедаи никогда не признают за истину любовь к близкому человеку и ценность семьи. Никогда не поймут какую силу дает человеку знание того, что его любят и готовы ждать, и даже если привести им в пример сотню доказательств, правила всё равно восстанут над чувствами. И никакого дела им нет до того, что вынуждая подчиниться правилам двое людей почувствуют ужасную душевную боль, которая навеки останется с ними и проложит трещину между ними и Орденом, которая со временем перерастет в пропасть, заполненную чувством неприязни и невольной обиды на него, которая со временем может перерасти в ненависть. И она будет праведной ибо никто не должен решать судьбу человека, кроме него самого, а кто делает это является лишь заносчивым выскочкой, возомнившим себя равным божеству, это ли не высокомерие, которое джедаи так усиленно отрицают, призывая к этому и младших товарищей. В то время как ситхи напротив не отрицают всего того, что не чуждо живым разумным существам. Джедаи считают их распутными и самолюбивыми, для которых имеют значение лишь эгоизм и жажда власти, а ведь на самом деле они просто такие, какие они есть. Они ничего не скрывают и не бояться показать себя настоящими, живя только велением души. Для них нет стандартов и ненужных никому правил, имеет значение лишь то, на что ты готов пойти во имя важного для себя. Непросто осознать такое, нелегко принять решение о принадлежности к одной из сторон, невозможно представить себе, что будет, когда остальные узнают о её решении. Асока продолжала стоять возле окна, за которым уже совсем стемнело, лишь редкие огоньки кораблей освещали посадочную платформу. Тут один из них привлёк её внимание, он сделал круг над крышей храма и начал плавно спускаться на платформу. Ещё несколько минут и трап опускается, а по нему, сбегая вниз в радостном предвкушении их скорой встречи, несся Энакин. Он только, что закончил своё задание и теперь идёт, чтобы отчитаться Совету, не зная, что его сейчас там ждёт и что он узнает, едва переступит порог Зала. Одно было ясно как белый день — их теперь навсегда разлучат, а ребёнка скорее всего удалят из храма, чтобы ничто не напоминало ей о грубейшем нарушении правил. Правил, в которые уже давно не верит никто, включая самую верхушку Ордена. Правил, сломавшим жизнь стольким людям, которые могли бы быть счастливыми и она, Асока, едва не вошла в их число. Едва. Но нет. Она не позволит этому намеку превратиться в явственность, никогда и ни за что. Её жизнью и судьбой её семьи никто не будет играть, а если и будут, то сильно пожалеют об этом. Вечерний ветер подул в приоткрытое стекло, слегка приподнимая занавески, едва касаясь разгоряченного лица тогруты. Она глубоко вдохнула эту прохладу и резко отвернулась от окна. Решение было принято. Обжалований не допускалось. Асока знала, что и кому она скажет и думая так, решительной походкой двинулась на выход, но у самой двери её остановила Шаак Ти, взяв за рукав:

— Асока, мне не велено позволять тебе выходить из храма, не совершай ошибку, позволь решится судьбе предателя без твоего участия.

От этого лишнего напоминания о правилах тогруте сделалось ещё более не по себе и даже не подумав отойти в сторону, она ответила старшей коллеге:

— Мне нужно быть там, я не могу позволить свершится несправедливости, это вы способны легко осудить любого, кто не соответствует стандарту и подвергнуть гонениям за малейшую провинность. Я не желаю быть такой.