Пророчество не лжёт (СИ)

— Но, Элайджа, тогда ты должен понимать, что жизнь повстанца полна опасностей и ведя её ты никогда не можешь быть спокоен и встречая каждый новый день быть уверенным в том, что тебя не убьют. Разве об этом ты мечтал? — попробовала Селина пробиться к его разуму. Но куда там.

— Я твёрдо уверен в своём предназначении, и если вы не отпустите меня добровольно, то я просто сбегу! Так и знайте! — разгорячился Элайджа, резко вставая из-за стола. Его просто бесило когда к нему относятся как к малому ребёнку, не способному принять решение и ответить за него. Селина и Дарред быстро переглянулись, так, чтобы юноша этого не видел и кивнув друг другу, посмотрели на него спокойным любящим взглядом, общим для троих.

— Элайджа, я думаю, нам стоит поразмышлять над твоим решением и принять по этому поводу своё, а после, когда закончатся сбор урожая, мы сообщим его тебе — доброжелательно улыбнулась Селина, примиряя тем самым враждующие стороны.

— Верно, Элайджа, возможно уже через месяц ты сможешь лететь к отцу — подтвердил её слова Дарред и поспешил сказать — А сейчас не мог бы ты сбегать до центрального сектора в техническую лавку, нужно купить новых дроидов, механика и переводчика, а то многие инструкции сейчас написаны на непонятном языке.

Юноша с радостью кивнул, он был рад прогуляться, после тяжёлого разговора следовало немного успокоиться и побыть одному. Едва дверь за ним закрылась, а звук его шагов скрылся вдалеке, Селина повернулась к мужу и высказала ему с укором:

— Дарред, может быть нам следовало сказать ему правду? Быть может, хватит уже скрываться, мальчик достаточно взрослый, чтобы понять и принять её.

Но муж вовсе не разделял её энтузиазма на этот счёт, а отпив из своего стакана, ответил ей категорично и почти сурово:

— Даже не вздумай ему сказать! Вспомни о том, что произошло с его матерью. Достаточно и того, во что из-за этого превратилась жизнь твоего сына.

Селина осеклась, лицо её сразу же помрачнело, а глаза сделались печальными. В углах рта и возле глаз пролегли морщины. Теперь стало понятно, что этой женщине уже далеко не тридцать, а даже не сорок лет, а ровно столько, сколько было в реальности, в которой спустя пять лет она отметит шестой десяток. Глубокая скорбь и заботы о близких преждевременно состарили красивое лицо тогруты, а вынужденная необходимость вернуться в минувшие дни наполнила глаза слезами. Она прекрасно помнила возлюбленную своего сына и то, с какой любовью отнеслась к ней, и до сих пор не могла поверить в гибель Асоки от руки Ситхов, которая навсегда разделила жизнь Энакина на до и после, заставив его снова оставить родной дом и превратиться в мстителя. Да, он потому и примкнул к восстанию, чтобы отомстить Империи за гибель своей любимой жены, принеся в жертву воспитание сына. Бедный мальчик так и вырос, не зная родительской любви. Конечно, они с Дарредом старались как могли, чтобы дать Элайдже всё, что необходимо ребёнку, но ведь родную мать никто не заменит, даже самый лучший человек. И каждый раз глядя на мальчика пожилая женщина с трудом сдерживала слезы. Ей всегда казалось, что он всё равно обделён и несчастен. Она видела в нем сына в детстве и очень сожалела о том, что ему досталась такая судьба. Поэтому на слова мужа Селина ничего не ответила, а лишь согласно кивнула поникшей головой.

Солнце поднялось ещё выше и от этого воздух наполнился полуденной жарой. Элайджа быстро шёл по тропинке, поставляя лицо яркому солнцу, его глаза привычно встретились с небом и голос так же знакомо сказал, обращаясь к светилу:

— Я всё равно исполню свой долг, даже если придётся отказаться от самого дорогого, мой отец поступил бы так же, как и моя мама. Я верю, что она сейчас меня слышит и знает о том, что совсем скоро я отыграюсь за неё, уничтожу тех, кто её убил!

Элайджа вздохнул и пошёл дальше по тропинке, проходя мимо озера и леса. Идти до центра было не далеко, достаточно для того, чтобы дойти пешком и не утомиться. Уже на подходе к центральному сектору юноша заметил идущую ему навстречу знакомую фигуру в синем летнем платье и голубой косынке, наброшенной на плечи. В руках она держала небольшую корзинку. Элайджа тотчас окликнул её:

— Ланни! Как хорошо, что я тебя встретил!

Девушка тут же откликнулась и ускорила шаг, бросаясь навстречу возлюбленному и отвечая на его объятия свободной рукой. Их губы встретились на полпути и какое-то время не расставались, словно после долгой разлуки. Наконец они отпустили друг друга и девушка смогла заговорить:

— Ты поговорил со своими? Как, всё получилось? Они отпустят тебя?

Элайджа ответил не сразу, какое-то время продолжая находиться под впечатлением случайной встречи, потом смог ответить:

— Они не дали определенного ответа, пообещали вернуться к этому вопросу после сбора урожая, но лично мне кажется, что они просто оттягивали время, чтобы не говорить мне решительное нет.

— Их тоже можно понять, Элайджа — прозвенел в нежный голосок Ланни — Родные тревожатся о тебе, ведь ты единственное, что у них осталось.