Пророчество не лжёт (СИ)

«Вот почему все ученики могут быть такими, как и положено быть джедаю, а мне каждый раз это не удаётся? Я всё время хочу поступить иначе, чем нам велит Кодекс и ничего не могу с собой поделать» — думала Асока, всматриваясь в темно-синий квадрат окна над её кроватью. Сотни раз она задавала себе эти вопросы и точно так же не находила ответа на них, не решаясь пока задать их никому, кроме себя, даже своему учителю. Неизвестно, что удерживало её от этого шага. Возможно завтрашняя миссия подскажет ей ответы на них?

====== Глава 12. Испытание на прочность ======

Завтрашний день не обещал ничего неожиданного, так думал весь храм, но, как известно, дать, что-то можно и без обещания, что он и сделал. Впрочем, с утра всё было вполне мирно, как водится, Магистр Пло ни словом, ни взглядом не напомнил Асоке вечернее происшествие, достаточно было и того, что он сказал ей вчера. А заодно и самому себе, лишний раз напомнив о том, какого именно ученика он наставляет. Асока не такая, как другие, ведь мало того, что она попала в храм значительно позднее своих сверстников и потому оказалась старше всех и имела уже определённый опыт проживания за пределами Ордена, так ещё и сразу, минуя стадию юнлинга, сделалась падаваном. И самое главное, Тано не просто рядовая ученица, она — Избранный. Пророк, которого ждали многие годы, на ней лежит не только почётное звание, но и тяжёлое бремя пророчества, предрекавшие, что именно она, эта сейчас такая смешная, весёлая девочка с острыми локтями, выпирающими коленками и торчащими лопатками, когда-нибудь освободит галактику от гнёта Ситхов. Невозможно было поверить в это, глядя на неё в настоящее время, казалось, сейчас её не интересует ничего, кроме проказ и весёлых шуточек. Однако, пророчество не лгало, и этот нелёгкий удел возлагался именно на Асоку, а не на кого-то другого и оставалось лишь ждать, когда он свершиться. Ждать и мягко направлять девочку на правильный путь, не давая сойти с него и соблазниться недопустимым. Впрочем, пока этого всего можно было не опасаться. Ситхи за эти годы так больше и не появились, личность второго так и не выяснилась, да и как было возможно это, если он никак не проявлял себя. Так, что единственным, за, что Асоку можно было укорить, были нарушения правил, проявлявшихся ввиде непокорности и частых споров со старшими, в ней начисто отсутствовало смирение, присущее другим падаванам. В то время как все остальные ученики больше молчали и слушали, Асока активно вмешивалась в разговоры, часто к месту и не очень высказывая своё мнение. Иной раз даже осмеливалась спорить с планами заданий. Когда же остальные падаваны осмеливались говорить только тогда, когда к ним обратится учитель или другой из старших, Асока нередко начинала говорить сама и брала на себя роль лидера. Естественно, что такое поведение было не каждому по душе и потому она часто получала выговоры от главы Совета и укоры от своего учителя. Неизвестно, что задевало её больше. Примерно такого же мнения придерживались и сверстники, ведь мало кому из них было по душе такое бесцеремонное отношение к тому, что было для них свято — Кодексу, Совету, правилам. Кое-кто из них лишь неодобрительно качал головой, глядя на неё, а кто-то и вовсе открыто высказывал девочке своё недовольство. Это не способствовало сближению и потому друзьями в Ордене Асока так и не обзавелась.

«Да они мне просто завидуют» — думала она в такие минуты — «Конечно! Так и есть, ведь повод такой имеется! За свои немногие годы я успела увидеть настоящую жизнь, в самых явных проявлениях! А что видели они за те же годы, кроме серых стен этого Храма!»