Пророчество не лжёт (СИ)

— Может быть ей нужно что-то особенное? Скажите мне, я принесу — сказал мужчина почти так же, как Энакин и тот, не удержавшись, посмотрел в небольшую щель между шторами. И тут же спрятался обратно. Спрятался и сжал кулаки. Он увидел кто говорил с целительницей и ему это сильно не понравилось.

«Да как вы только посмели волноваться о ней? Говорить те же слова, что и я? Не смейте больше никогда этого делать! Иначе...иначе я просто уничтожу вас и никакой Кодекс не станет мне помехой!» — подумал Скайуокер, глядя на удалявшуюся по коридору фигуру канцлера. В одну секунду этот человек из глубоко уважаемого и почитаемого им превратился в мерзкое отвратительное существо, отнимавшее у него самое дорогое. Друга, доверенное лицо и... Да Энакин и сам толком пока не знал, что именно «и», но явно начинал ощущать, что Асока для него явно больше, чем просто друг из Ордена. И в данный момент он направлялся прямо к ней, чтобы она увидела, чтобы она поняла, что он готов для неё на всё и уж точно на большее, чем этот престарелый канцлер. Асока часто говорила о нем с большим восторгом, почти с таким же, как о своём отце. Энакину и раньше это было не слишком приятно, а сейчас, услышав такое вслух, его сердца и вовсе подсознательно коснулось что-то похожее на ревность. Причём, не совсем детскую и не совсем дружескую. И очень большого труда стоило ему не показаться, пока эти двое не уйдут и только тогда выйти из укрытия, чтобы озираясь, как воришка, проскочить в небольшое помещение возле кабинета начальницы медкорпуса. Там уже погасили свет и он лился только из окна, прикрытого полупрозрачной шторой. Его отбрасывала бледно-серебристая полная луна и её дети — маленькие точки звёзд, пасущиеся на темно-синем поле небосклона. Они старались вовсю, бросая яркие отсветы, игравшие за блестящей поверхности капсулы, чтобы лежавшая там девушка смогла увидеть какую красоту таит в себе ночной Корусант и открыла глаза. Но нет, не открывала, слишком глубоким ещё был транс. За то старания небесных светил заметил другой ночной гость — тощий мальчишка десяти лет, пришедший навестить заболевшую подругу. Больную по его же вине. Очень тихо, стараясь не зашуметь, Энакин подошёл совсем близко к капсуле и опустившись прямо на пол с ней рядом, стал внимательно смотреть на спящую. Асока не подавала признаков жизни, лишь только дыхание говорило о ней, и сейчас, в этой безмолвности, со сложенными на груди тонкими руками, тогрута смотрелась особенно беззащитной и хрупкой. Эта всегда такая смелая и бойкая девчонка, умевшая постоять за себя и других. Сердце Энакина едва не сжалось от вида её такой, как же остро хотелось ему обнять её, прижать к себе и не отдавать никому, даже отвратительной смерти. И не менее мерзкому канцлеру. Но знал, что сейчас это невозможно, Асока даже не сможет его услышать и уж тем более дать прикоснуться к себе. Но Скайуокер знал, что делать, стоило лишь вспомнить уроки Мастера Йоды, так яро ненавидимые им прежде. Мальчишка прикрыл глаза и начал всматриваться в чёрную темноту перед собой, и сперва ничего, кроме этой черноты, он не увидел, но скоро она начала синеть, а потом на её поверхности появилась одна-единственная точка, светившаяся слабым желтым светом. Как путеводная звезда для заблудившегося в лесу. Именно она и нужна была сейчас, чтобы указать на живое единственное существо, находившееся рядом. Себя самого Энакин видеть не мог и потому в Силе сейчас отобразилась одна Асока, в то время как и она сейчас видела в ней одного его. Он позаботился об этом, мысленно протянув невидимую линию между собой и этой бледной точкой. Нить стала осязаемой, значит, ментальная связь установилась и можно было передать любую мысль или посыл. Но Скайуокер сообщил иное:

«Асока» — шептал его неслышный другим голос — «Я здесь, я с тобой рядом. И я никому больше не дам обидеть тебя. Я обещаю, что теперь и ты будешь моей семьей, так же как моя мама и твой папа. И ещё, я обязательно женюсь на тебе, как только мы вырастем, я знаю, нам этого нельзя, но я найду выход. Непременно найду. Только поверь мне и дай знать, что ты тоже согласна».

Ментальный контакт в эту же секунду исчез, уступив место физическому. Асока на секунду открыла глаза и найдя ими своего друга, поднесла ладонь к стеклу капсулы. Энакин это увидел и положил свою на то же место и даже почувствовал как холодное стекло стало теплее от её руки. Или от его. Нет, от их. Таким образом свершилось такое странное обручение двоих детей, волей судьбы повзрослевших так рано, но странным образом укрепившее их связь. Хотя и длилось лишь пару секунд. Потом Асока отняла руку и снова заснула, а Энакин так и сидел рядом до самого утра, сумев уйти за пару минут до подъема. Тогруту выписали уже к вечеру и после ужина Энакин устроил ей кое-что необычное...

====== Глава 20. Горячие сердца. Начало ======