Пророчество не лжёт (СИ)

— Ты права, Винду не обрадуется, хватившись своей потери — Энакин уже проклинал себя за такую поспешность. Надо было иначе приполнести ей своё намерение. Но теперь уже поздно, осталось надеяться, что на их дружбе это не отразиться. Обратную дорогу провели молча, даже не включая музыку и не смеясь над романтиком-Мейсом, любившим такие песни. До того ли было. А завтра и вовсе произойдёт то, что надолго перевернёт перевернёт им сознание и уж точно заслонит собой это нелепое объяснение в чувствах. Ведь завтра будет слёт.

====== Глава 21. Плановый слёт ======

Каждый год в одно и то же время в Храме джедаев устраивалось очень важное событие для каждого юнлинга — плановый слёт, или вернее, объединённый вылет на покрытую льдами планету Илум, чтобы каждый из них мог отыскать кристалл для светового меча, предназначенный только ему. Как правило, группу младших учеников сопровождали двое старших — Магистр и Падаван, для которого этот слёт был чем-то вроде экзамена на ответственность за вверенных ему учеников, необходимую для наставничества в будущие годы. Стоит ли удивляться тому, что на этот раз сопровождать группу юнлингов доверили не кому иному, как Асоке. Ведь именно она, как никто другой, умела находить взаимопонимание с младшими учениками, особенно со сложными, к числу которых принадлежали Энакин Скайуокер и Феррус Олин. Хотя в последнее время отношения с ними обоими существенно изменились. Прошло два года с того памятного побега из Храма и того неоднозначного разговора между детьми. Надо сказать, Асока несказанно удивилась словам Энакина про его чувства к ней, чувства детские и вряд ли осознанные, но от того не ставшие не менее искренними и крепкими, как сталь. Она долго думала об этом, всю оставшуюся ночь и следующее утро. Девушка не врала сама себе, когда признавала, что тоже испытывает к этому мальчику, такому смешному, но такому открытому и простодушному, что тоже испытывает к нему горячую сердечную привязанность, никого в Ордене она не любила так сильно, даже к учителю Асока относилась скорее больше с почтением и уважением, с Энакином же она могла в открытую смеяться и обсуждать многое, даже поведение наставников. Да, это было так, но вовсе не означало, что во имя этого Асока считала возможным нарушить правила Ордена и вступить в недопустимые отношения с товарищем. О чем она и сказала Энакину днём, во время обычно проводимой тренировки. Осторожно, тщательно подбирая слова. Энакин, казалось, понял её и ничуть не изменился в лице, узнав, что его с Асокой не сможет связать ничего, кроме дружбы, ни сейчас, не потом, лишь только в его голубых глазах, где-то на глубине, за тщательно выставляемой наружу беспечной весёлостью, спряталась тихая грусть и одновременно жесткое упорство, говорившее, что он всё равно не сдаться.

«Я не сдамся» — сказал Энакин мысленно, не зная, что отвечает подозрениям Асоки — «Я буду ждать и верить, что наступит тот день, когда она всё поймёт и оценит. И тогда мы с ней будем вместе. Долго. Всегда. И мы будет любить друг друга, как моя мама и мой отец».