Пророчество не лжёт (СИ)

С трудом выбрав момент, когда товарищи займутся своими делами и перестанут смотреть на него, Энакин, подождав ещё секунду, стремглав бросился в сторону прозрачной озёрной глади. Он уже знал, что сделает, пойдёт в дальний угол пещеры и найдет самый красивый и редкий кристалл и после принесёт его Асоке в знак своей любви. Помимо всего прочего, Энакин вычитал в голонете про радужные кристаллы, растущие там, куда не проникает свет. Большая удача найти такой. И Скайуокер был уверен, что она будет на его стороне. Ведь не может же быть иначе, когда речь идёт о любви. Маленькой, но такой горячей, идущей из самого сердца. Да, верно, она запрещена Кодексом, но ведь канцлер сказал ему, что бывали случаи, когда Сила сама велела двоим быть вместе. Он сказал тогда очень немного, а возможности спросить больше Энакин не имел, ибо доступ к канцлеру был из учеников только у Асоки, но просить узнать об этом её было неловко. Он, конечно, посмотрел в библиотеке, но и там доступ был к строго ограниченной информации и эта к ней не принадлежала. Оставалось только поверить на слово тому, что Энакин уже знал и продолжать лелеять в душе надежду на то, что всё рано или поздно разрешится в нужную ему сторону. Однако, просто сидеть и ждать было не в характере этого мальчишки и он решил не словом, а делом уже сейчас начать доказывать свою любовь и именно для этого пошёл в самую дальнюю галерею пещеры, путь через которую лежал через озеро. Лёд на нем был достаточно прочен, однако, здорово скользил, в итоге, то, чтобы перейти озеро, Энакину стоило нескольких синяков. Но это не остановило отважного юнлинга, он двигался дальше, вот показалась заледеневшая лестница, ведущая в нижние галереи. Вообще, юнлингам было не желательно туда соваться, существовала опасность закрытия входа из-за отвала льда, но это на сей раз лишь подогрело азарт Скайуокера. Он осторожно спускался по ступенькам, глядя вокруг. В этом небольшом коридоре на стенах и потолке так же росли гроздья кристаллов. Но не они были его целью, ведь те имели самые обычные цвета, как и виденные им ранее. Миновав коридор, Энакин вдруг увидел в стене какую-то неприметную дверку, похоже, давно уже не открывавшуюся. Она была покрыта небольшой ледяной коркой, а ручка и вовсе отломана, Энакину пришлось насколько раз ударить по ней тяжёлым ботинком, чтобы лёд осыпался и подцепить пальцем за косяк, потянув на себя, используя Силу. Дверь не сразу, но поддалась, огласив громким скрипом коридор, от которого эхом разнесся по всему подземелью. Энакин с опаской глянул в проем, там была темнота, лишь только маленькое окошко, неизвестно зачем нужное в помещении под землёй, давало слабый свет. Оно было проделано в потолке и от него исходило небольшое свечение, проникавшее сверху. Моргнув несколько раз, Энакин смог рассмотреть помещение. Оно мало отличалось от тех галерей, что были сверху, разве только имело меньший размер и формой напоминало квадрат. И кристаллы. Они росли не на стенах, а где-то в глубине. Энакин их не видел, но был уверен — они там. Ведь откуда-то, из-под самой земли, слышалась тихая мелодия, сочетавшая в себе, казалось, всё то прекрасное, что бывает в жизни человека. Пение птиц ранней весной. Колыбельная мамы. Тихий смех новорождённого. Всё то, что способно вызвать улыбку, тёплое чувство тихой радости и слезы умиления. То, что способно вернуть к свету даже закоренелого злодея, напомнив ему о том, что в мире важнее всего. Любовь. Не любовь-зависимость, как от предмета вожделения. Не любовь-привязанность, как у влюблённой пары. А настоящая, чистая и первородная, рождённая самим сердцем. Так любит мать своего ребёнка, когда он ещё не появился на свет. Так любят свою родину солдаты. Так любят что-то по истине дорогое и важное. Об этом и напоминала мелодия, лившаяся из глубины сердца. Её и услышал Энакин, это заставило душу мальчика замереть и после направиться на зов кристалла. А он звал его, причём настойчиво, словно хотел, чтобы мальчик не только нашёл его, но и прислушался к тому, что он говорит. Произносит без слов, а суть лилась в сердце. Не стоило даже особенно концентрироваться, чтобы понять этот безмолвный призыв.

«Напомни об этом тому, кто сойдёт с пути. В этом ключ к спасению» — будто из ниоткуда возникали слова в мыслях Энакина — «Сердце вернётся к Свету, как только его коснётся любовь».

Энакин шёл всё дальше, пока вдруг земля не ушла у него из-под ног и он с негромким криком не начал проваливаться куда-то вниз, летя по узкой круглой тёмной дыре, не имевшей никаких ступеней и выступов. Нельзя было даже упереться руками в стены, чтобы оттолкнуться и выпрыгнуть наверх. Поэтому осталось только лететь вниз, догадываясь, когда он появится и что ждёт его там.