Пророчество орла

В завершение считаю себя вправе указать, что достигнутому нашими силами к настоящему времени некоторому успеху мы не в последнюю очередь обязаны тщательности и усердию, проявленным мною при планировании подготовки и проведении операции. С тем большим сожалением я вынужден отметить, что решение поставленных перед нами задач по ликвидации пиратской угрозы и возвращению Дельфийских свитков было осложнено несанкционированными действиями центуриона Катона, имевшими место в ходе морского столкновения, о коем докладывалось выше.

В решающий момент битвы, когда флагман пиратской флотилии отступал под натиском «Гора» и эскадры трирем, Катон самовольно приказал триерарху своего корабля прекратить преследование и атаковать легкие вражеские суда, сражавшиеся на фланге с нашими биремами.

Впоследствии центурион объяснил свой поступок «благородным» стремлением прийти на помощь оказавшимся в тот момент в несколько затруднительном, положении товарищам. Однако представляется вероятным, что на самом деле им двигало стремление к личной славе, честолюбие, заставившее его забыть о долге и необходимости повиноваться приказам. Нельзя исключить и возможности того, что названный центурион просто предпочел иметь дело с более слабыми вражескими судами, нежели с их гораздо более мощным флагманом. Так или иначе, он самовольно разорвал строй, и несколько трирем, командиры которых оказались сбиты с толку, последовали за ним. Это нарушило план боя, лишило меня сил, достаточных для окончательного разгрома врага, и вынудило прекратить преследование.

Итог плачевен: из-за безрассудства центуриона Катона операция продлится значительно дольше, нежели мною предполагалось. В связи с изложенным я прошу вывести названного центуриона из-под моего командования и отозвать в Рим для дисциплинарного расследования.

Учитывая особый характер миссии, возложенной тобой на меня, а также центурионов Макрона и Катона, я вынужден заявить, что не могу рассчитывать на ее успешное завершение, будучи обременен присутствием человека, не обладающего ни опытом, ни отвагой, необходимой для такого рода работы. Мне больно писать тебе об этом, Нарцисс, ибо я знаю, что ты придерживаешься иного мнения о способностях обсуждаемой личности, однако ставки слишком высоки, а потому, уверен, ты поймешь мою глубокую обеспокоенность и дашь согласие как можно скорее тем или иным способом избавить меня от этой обузы.

Вителлий.