Пророчество орла

— Да в чем, на хрен, дело? — пропыхтел бежавший рядом с Катоном Лик. Центурион промолчал, лишь стиснул зубы, устремляясь в узкий проулок и молясь, чтобы тот не оказался тупиком. Улочка оказалась темной, как душа парфянина, и вся завалена кучами мусора, которые Катону с Ликом пришлось преодолевать на бегу, спотыкаясь. Отчаянно пытаясь оторваться от погони, они, увидев поворот, бросились направо, потом на другом перекрестке свернули снова, в еще более узкий проход, провонявший фекалиями и гнилью. Увидев на бегу вход в маленький дворик, Катон, потянув за собой Лика, метнулся туда и скрючился за маленькой повозкой.

Они сидели на корточках и пытались отдышаться. В ушах стучала кровь. Вытащив меч, Катон всматривался в темноту за аркой двора. Все было тихо, головорезы Поллона не появлялись.

Лик потянул Катона за тунику.

— Эй, может, ты все-таки скажешь, в чем дело?

— Хотел бы я знать, — шепнул Катон. — Сиди тихо!

Они выждали время, но преследователи не давали о себе знать. Откуда-то издалека донесся оклик, ответ на него, а потом все смолкло. Катон отдышался, сердце вернулось к нормальному ритму, и хотя его тело оставалось неподвижным, мысли в голове стремительно вертелись вокруг недавних событий. Его подозрения относительно Анобарба стали теперь более вескими, но каковы отношения между торговцем и Руфом Поллоном? Последний явно боялся, что центурион найдет его гостя, и хотел заставить Катона умолкнуть. Они что, оба поставляли сведения пиратам?

Катон нахмурился: эта версия казалась ему малоправдоподобной. Но если ни Поллон, ни его приятель Анобарб не связаны с пиратами, кто же тогда снабжает разбойников информацией?

Глава двадцать шестая

Катон расстался с Ликом возле постоялого двора, вручив ему несколько монет.

— На, выпей напоследок вина и ступай домой, — сказал он на прощание. — Ты это заслужил.

— Заслужил? Да мне это позарез необходимо, после такой-то беготни с прятками. Не говоря уж о вонище: чтобы о ней забыть, мне нужно выпить очень много. — Он приподнял полу туники и сморщился. — Только вот домой меня в таком виде жена хрен пустит.

Хмыкнув, Катон похлопал его по спине и направился к морской базе, держась в тени и прислушиваясь к каждому звуку. Остерегаясь погони, он, однако, не переставал размышлять обо всем случившемся. Его подозрения относительно связи Анобарба с пиратами возникли не на пустом месте и явно имели смысл: в конце концов, любой торговец мог польститься на дополнительный приработок, который давала продажа сведений пиратам. Но какова связь между Анобарбом и Руфом Поллоном? Представлялось очевидным, что в доме городского главы торговец был не просто гостем, иначе Поллон не переполошился бы так и не послал людей в погоню за Катоном. И насколько это было серьезно: он хотел отпугнуть центуриона или отделаться от него раз и навсегда? Катону легко было представить себе такой вариант: быстрый удар кинжалом в темном, грязном переулке — и конец затеянному центурионом расследованию. Но тогда получалось, что Поллон заодно с Анобарбом, а это казалось бессмыслицей. Какая Поллону выгода в том, что пираты подрывают морскую торговлю Равенны, главный источник его доходов? Более того, Поллон собирался покинуть порт из опасения возможного набега пиратов. Он их боялся, и ему было что терять. Вряд ли этот человек мог быть заинтересован в разграблении города. Но если Анобарб с Поллоном не работают на Телемаха, то на кого они работают?

Задержавшись на углу, Катон потер глаза. За последние дни ему едва удалось урвать лишь несколько часов сна. Голова раскалывалась, но, что еще хуже, мысли путались и туманились, и ему было все труднее сосредоточиться, разбираясь в запутанной ситуации.

Снова открыв глаза и взглянув в сторону моря, молодой человек заметил над хаосом черепичных крыш окружающих зданий первые проблески рассвета. Небо над головой было чистым, суля подходящую для плавания погоду. Ну что ж, его маленькая, состоящая из бирем флотилия уже через час будет готова к выходу в море.

Собравшись с силами, Катон поспешил вперед.

К тому времени, когда он вернулся на базу, солнце уже поднялось над горизонтом, и его слепящие лучи через окна резиденции префекта освещали дальнюю стену. Катон, прищурившись, смотрел в окно на военную гавань. Все биремы стояли на якорях, на палубах темнели фигуры спящих людей. Только «Спартанец» стоял пришвартованный у пристани, с опущенными сходнями, поджидая, когда Катон поднимется на борт и примет командование. Но для начала ему требовалось завершить дела на берегу.

Заглянув к себе и спешно переодевшись, Катон отправился в командную резиденцию и, войдя в канцелярию, подозвал ближайшего писца:

— Постум, возьми табличку — и ко мне.

— Слушаюсь, командир. Прошу прощения…

— В чем дело?

— Некоторые командиры всю ночь норовили к тебе попасть.

— Что ты им сказал?

— Ничего, командир. То есть как было приказано. Что ты у себя, но не велел беспокоить без крайней надобности.

— Хорошо. Это все, что им требовалось знать. А сейчас поторопись, у нас дело.