Пророчество орла

Топот подбитых гвоздями сапог по палубе эхом отдался в трюме: кто-то наверху решительно направлялся к главному люку. На фоне ночного неба обрисовались тени, потом на ступеньках трапа показались сапоги, и в трюм в сопровождении двоих охранников спустился Вителлий. Миниций вскочил со своего импровизированного ложа и встал навытяжку. Глаза привалившегося к изгибу корпуса Аякса вспыхнули нескрываемой враждебностью.

Вителлий помахал кистью здоровой руки.

— Вольно, центурион. Я пришел за пленником.

— За пленником, командир? — удивился Миниций. — Но его приказано держать здесь до рассвета. Это приказ самого Веспасиана.

— Ну а сейчас префект приказал доставить его к нему. Для допроса.

— Посреди ночи, командир? — глаза Миниция сузились. — Как-то это странно.

Он отступил ближе к Аяксу и взялся за рукоять меча.

Вителлий вперил в него взгляд и настоятельно, с расстановкой, промолвил:

— Ты передашь пленника мне. Это приказ, центурион.

— Нет, командир. Он останется здесь в соответствии с распоряжением префекта.

Мгновение они смотрели друг на друга в упор, но потом Миниций увидел, что по обе стороны трибуна встали его телохранители, и выхватил из ножен меч.

Вителлий усмехнулся.

— В этом нет надобности, центурион. Да, мне нужен этот пленник. Я могу забрать его силой, но при этом ты можешь ранить меня или кого-то из моих людей, что для меня крайне нежелательно. Это до определенной степени связывает мне руки, поэтому я хочу сделать тебе предложение.

— Предложение? Какое предложение?

— Я могу сделать тебя богатым, очень богатым. Знаю, деньги тебе не помешают. Я смотрел твой послужной список: в следующем году тебе в отставку.

— Да. Ну и что?

— Ты римский гражданин, так что получишь обычное пособие. Надо думать, у тебя кое-что скоплено на спокойную старость. Конечно, голодать тебе не придется, но и роскоши ты себе позволить не сможешь. Я могу представить себе, как такой человек, как ты, заводит свое дело — скажем, гостиницу. Сам подумай, Миниций, разве после двадцати пяти лет службы ты не достоин лучшей участи?

Центурион смотрел на трибуна, Вителлий, едва ли не слыша его мысли, усилием воли заставил себя не улыбаться. Этот малый так же прост, как и все они: сделает что угодно за правильный посул. Кому-то нужно посулить любовь или просто наслаждение, кому-то — почести, а Миниций, человек немолодой и трезвый, более всего падок на деньги.

Центурион внимательно присмотрелся к префекту.

— И что я должен буду сделать, чтобы заслужить это богатство?

— Поведешь пленника с нами.

— А куда мы направимся, командир?

— На маленькую лодочную прогулку. Аякс покажет нам, как попасть в цитадель.

— В цитадель? — фыркнул Миниций. — Я так и думал. Назад!

Вителлий попытался поднять руки, чтобы успокоить центуриона, но повязка помешала ему, и он поморщился.

— Да не горячись ты!

Он отступил на шаг, протянул свободную руку, развязал узел, удерживавший окровавленную повязку, снял ее и спрятал за пазуху. Спустя момент туда же отправилась и повязка с его головы. Миниций лишь покачал головой: оказалось, у трибуна нет ни царапины.

— Ну и ну!

— Мне нужно алиби, — пояснил Вителлий. — Никто не сомневается в том, что я отлеживаюсь в палатке, залечивая раны. Вот пусть так и считают.

Он протянул руку Миницию.

— Теперь слушай. Условия таковы — ты отправляешься с нами. Аякс показывает нам, как попасть в цитадель, в покои его отца. У него есть нечто, нужное мне. Заперто в небольшом сундучке. Аякс любезно сообщил нам, что его отец хранит эту ценность у себя под рукой. Я забираю сундучок и его содержимое, а ты и мои охранники забираете столько сокровищ, сколько сможете унести, и мы возвращаемся, пока нас не хватились.

— А пленник?

— Поскольку просто так нас с добычей никто не отпустит, мы заберем его с собой к лодке, а там отпустим.

— А как я объясню его исчезновение?

— Он отковырял крепление цепи гвоздем, а когда ты отвернулся, пырнул, оглушил тебя, бросился в воду и уплыл в цитадель. Тебя обнаружат живым, но без сознания. Мой человек подтвердит факт нападения.

Миниций окинул взглядом могучего телохранителя Вителлия.

— Да уж, они подтвердят, кто бы сомневался… А что будет, если тебя хватятся?

— В палатке найдут письмо: я сообщаю, что отправился на разведку, осматривать оборонительные сооружения. — Вителлий улыбнулся. — Сам понимаешь, это на всякий случай. Если все пройдет как надо, я, вернувшись, уничтожу письмо. О часовых мы позаботились: они связаны и с кляпами во ртах засунуты в ящик для якорных канатов. Потом, когда вернемся, освободим. И спишем все на Аякса.

Миниций медленно кивнул.

— Похоже, ты все продумал, командир.

— Я старался. Ну что скажешь, центурион?

— Что все это очень интересно. Особенно, что же в той шкатулке, которую ты так хочешь заполучить, что готов рискнуть жизнью.

— А вот это тебя не касается. И поверь, пользы тебе от этого никакой. Так что, мы договорились?

Миниций подумал и пожал плечами.

— Особого выбора у меня нет. Откажусь — вы меня убьете, а пленника все равно заберете.